Андрей Кощиенко - Айдол-ян. Книга 4, часть 4. Смерть айдола [СИ - с илл.]

— К тому, что если вы попытаетесь присвоить себе мои песни, госпожа ЫнДжу, то я подам в суд и докажу на них своё авторство. Доказательства хранятся в контрразведке.

ЫнДжу смотрит на меня и молчит. Похоже, упоминание армейской службы вызывает в её организме отрицательные вибрации. Хочется, чтобы это было так на самом деле.

— Кроме этого, я была вчера в полиции и написала заявление о пропаже телефона. В ближайшее время мне будет предоставлен трек отслеживания его перемещений между базовыми станциями. И если он будет перемещаться в одно время и по одному пути с телефоном господина ЮСона, то это будет доказательством кражи…

— Откуда у тебя взялся трек ЮСона? Как ты могла его получить? Это незаконно.

— Адвокат мой получит. — отвечаю я. — Когда я подам в суд, а тот обяжет полицию предоставить данные. А подам я в суд сразу же, едва услышав, как кто-то исполняет песни, которые были у меня в смартфоне. Это достаточно понятно?

— ЮСон — больной человек. — отвечает ЫнДжу. — Он собирался передать тебе телефон, но потерял его в момент твоего нападения…

Аджума делает паузу, в ходе которой мы смотрим в глаза друг другу.

— Я навестила своего несчастного брата в тюрьме, едва здоровье позволило принимать посетителей. Он рассказал, что ты пыталась его убить. Я проверила его слова и нашла подтверждающую видеозапись в агентстве…

Угу. Значит, ЮСон решил не молчать…

— Мои обвинения более серьёзные, чем твоя жалкая попытка придумать историю о воровстве. — говорит ЫнДжу, расширяя глаза. — Поэтому ты будешь делать то, что я скажу, если не хочешь оказаться в тюрьме… Понятно?!

— И что же я должна буду делать? — холодно интересуюсь я, никак не отреагировав на внезапный вопль.

— Нет никаких «твоих» песен. Все песни принадлежат агентству. Это тебе ясно?

— Допустим. — киваю я и с сарказмом спрашиваю. — Ещё что?

— Никаких — «допустим». Сегодня же сядешь и напишешь согласие на передачу всех прав на написанные произведения.

— А взамен?

— Взамен я не подам на тебя в суд за нападение на моего брата.

— У меня нет к вам никакого доверия. — отвечаю я. — Где гарантия того, что, получив желаемое, вы не захотите большего? Сколько вы будете шантажировать меня этой историей? Один бог знает.

— Поэтому я выбираю ужасный конец, чем ужас без конца. — говорю я смотрящей на меня собеседнице. — Ваш брат извращенец и наркоман. Он приставал к участницам «Короны», склоняя их к занятию проституций. Даже если они этого не подтвердят, я — несовершеннолетняя, заявлю, что посягнул на меня, а я защищалась. Неизвестно ещё, чем закончится расследование, которым вы мне тут угрожаете. Вполне возможно, что по его окончанию, к сроку вашего братца накинут ещё пару-тройку лет. Но даже если этого не случится, то я вам клятвенно обещаю, что двери дерьмохранилища будут мной распахнуты полностью. Все узнают, что ЮСон вытворял в агентстве. Вплоть до имён тех деятелей, под которых он пытался подкладывать «Корону». После этого будете таскать говно вёдрами и есть его ложками. А все станут радостно гадать, — как быстро флопнется ваше цирковое шапито!

— Только не нужно меня пугать рассказами про то, что моя карьера айдола в этой стране закончится. — предупреждаю я, видя, что ЫнДжу продолжает молчать. — Думаю, не ошибусь, если скажу, что вашими стараниями на ней поставлен крест. Имею в виду заявление господина Чо СуМана на шоу. Без вашего участия там не обошлось? Ведь так?

ЫнДжу хранит безмолвие, изучая взглядом моё лицо.

— Раз вам нечего сказать по этому вопросу, тогда перейдём к другой теме. — предлагаю я. — Меня интересует дата выплаты моих роялти.

— Каких ещё — «роялти»? — разом оживает собеседница.

— Которые мне платил ваш муж, президент СанХён.

— Нет никаких твоих «роялти»!

— Возможно, именно сейчас, — их нет. Но есть контракт, в котором зафиксировано, что они должны быть. И существует бухгалтерская отчётность агентства, как доказательство, что мне их платили. Это на тот случай, если вам захочется заявить, будто ничего такого не было.

— Все права на песни принадлежат агентству. — твёрдо произносит ЫнДжу.

— Я поняла. — отвечаю я. — Значит, — идём в суд. Так?

— Тебе не выиграть. — зло оскаливаясь, заявляют мне.

— Собираюсь проверить ваше утверждение на практике. — улыбаюсь в ответ и сообщаю. — Вопросов больше не имею. Теперь, — ваша очередь говорить. Слушаю, что вы хотите мне сказать.