Дмитрий Лифановский - Проект Ковчег. Зима 41-го.

— Нормально, товарищ Верховный главнокомандующий, повязки сняли, надеюсь скоро смогу приступить к выполнению своих обязанностей, — не знаешь, что говорить, смотри Устав. А здесь и сейчас, в присутствии этих людей, Сашка, растерявшись, именно не знал, что сказать. Сталин, видимо ожидая другого ответа, поморщился:

— Давай без званий. Сейчас перед тобой просто старшие товарищи. Александра Михайловича ты уже знаешь, — Сталин кивнул в сторону Василевского, — а это, — еще один кивок на комиссара первого ранга, — Лев Захарович Мехлис, Начальник Главного политуправления армии. Слышал о нем там у себя в будущем?

Получается, здесь собрались те, кого Иосиф Виссарионович решил посвятить в тайну базы. Отлично! Значит, нагоняя не будет. Повеселев, Сашка, кивнув Льву Захаровичу, пожал плечами:

— Нет, товарищ Сталин, не слышал. Я там про Великую Отечественную не успел в школе пройти. А потом Вы сами знаете.

Сталин покивал головой, а Сашка, с интересом глянул на Мехлиса, который в свою очередь с не меньшим интересом рассматривал парня. Главное политуправление. Значит товарищ комиссар первого ранга начальник над всеми комиссарами армии. Сердитый он какой-то, страшный. Лев Захарович рассмотрев Сашку, повернулся к Сталину:

— Товарищ Сталин, разрешите задать вопрос Александру?

— Задавайте. Именно для этого мы здесь сегодня и собрались.

Мехлис впился своими выпуклыми глазами в Сашку:

— Александр, а за что Вы получили свои награды?

Парень вопросительно посмотрел на Сталина и, получив разрешающий кивок, стал отвечать:

— Орден Красного знамени, за сбитые ночью бомбардировщики…

Брови Льва Захаровича удивленно взметнулись вверх:

— И сколько Вы их сбили?

— Три.

— За один бой?

Сашка пожал плечами, он до сих пор считал, что орден ему дали не заслуженно:

— Да там боя не было, товарищ комиссар первого ранга…

— Лев Захарович! Парень вопросительно посмотрел на собеседника, — Зовите меня Лев Захарович. Товарищ Сталин сказал же, что общаемся без званий.

— Хорошо, Лев Захарович. Там боя не было. Мы подлетели и расстреляли их из темноты, они нас и не видели.

— Мы? С Вами еще кто-то был?

— Младший лейтенант Никифоров… — и Сашка сам того не замечая, стал рассказывать историю своего попадания в это время. Слушали его внимательно, задавая иногда наводящие вопросы или ненавязчиво подводя к интересующим собеседников темам. Он не заметил, как на столе появился чай с печеньем, как переглядывались между собой взрослые. Он просто в очередной раз проживал, свою короткую, но такую непростую жизнь. Когда рассказ дошел до того самого боя, когда их сбили Сашка, оправдываясь посмотрел на Сталина:

— Я не знаю, откуда они выскочили, товарищ Сталин. Не было их на радарах. Я вообще в бой вступать не планировал. У меня полный вертолет детей был.

Иосиф Виссарионович пристально посмотрел на Александра. Похоже, парень действительно переживает, что нарушил приказ. Наверное, можно и успокоить, ему и так досталось. Лаврентий с Волковым вон докладывали, что сорваться может мальчишка. Да и не мудрено. Досталось ему. И достанется еще. И ничего с этим не сделаешь, Александр сейчас нужен.

— То, что ты нарушил приказ, конечно, плохо! Очень плохо! Сашка виновато опустил голову. — Но учитывая результаты вашей с товарищем Берия авантюры, наказывать тебя я не буду. Но и наград не жди, тем более у тебя их и так хватает, — усмехнулся Сталин. Сашка радостно закивал, а потом, вспомнив о Иде с Зиной, решил не упускать момент:

— Товарищ Сталин. Я понимаю — виноват. Но девчонки мои. Они же могли отказаться, а полетели! И о Вашем запрете ничего не знали! Их тоже награждать нельзя?

— Какие девчонки? Яснее выражайся!

— Экипаж! Курсантки. Воскобйникова и Весельская. Зина, — Сашка запнулся, поправившись, — курсант Воскобойникова следила за радарами и осуществляла захват целей, когда мы сбили прорвавшиеся через заслон истребители, — Сашка не стал уточнять, что наведением ракет занимался он сам, — а курсант Весельская обеспечивала безопасность детей, пресекаю панику в салоне.

Сталин усмехнулся.

— Это похвально, что ты беспокоишься о своих людях. Правильно. Но скажите мне, товарищ лейтенант государственной безопасности, — Иосиф Виссарионович перешел на официальный тон, — кто является командиром указанных курсантов?

— Я, товарищ Верховный главнокомандующий, — недоуменно ответил Сашка.

— А кто должен писать представление на своих подчиненных? Или товарищ Сталин должен догадаться, что товарищи курсанты Весельская и Воскобойникова достойный награды?