Дмитрий Лифановский - Проект Ковчег. Зима 41-го.

— А то что?!

Наташа дернула подругу за рукав:

— Ида, перестань!

— А что он залетел с претензиями? И вообще, я, например, не знаю кто это такой и чего он тут раскомандовался.

Лицо лейтенанта покрылось красными пятнами, было видно, что он хочет сказать какую-то грубость, но, сдержавшись, только буркнул:

— Лейтенант Губин, буду сопровождать вас к месту назначения. Я за вашими документами, через тридцать минут, чтобы были готовы, — и хлопнул дверью, пропав из виду.

— Дааа, с сопровождающим нам не повезло, — протянула Лида. Девушки переглянулись, соглашаясь с ней, а Ида только упрямо тряхнула челкой:

— Ерунда. Главное, чтобы на месте службы командир нормальный был, а этот явление временное. Давайте собираться.

Они только-только успели привести себя в относительный порядок, появился Губин. Оглядев их, лейтенант поморщился. Выглядели они, конечно, как огородные пугала. Старые шинели не по размеру, потерявшие форму шапки-ушанки, залатанные ватные штаны и растоптанные сапоги.

— Ну и видок у вас, — буркнул лейтенант и добавил, — давайте за мной, транспорта нет, так что до вокзала придется идти пешком. Развернувшись, он пошагал на выход, девушки потянулись за ним. По дороге Тоня попыталась выведать у Губина, куда их направляют, на что лейтенант недовольно обронил, пресекая дальнейшие расспросы: — Не положено, на месте сами увидите.

На вокзале лейтенант оставил их в зале ожидания, рядом с кабинетом коменданта вокзала, велев никуда не уходить, а сам отправился узнать, где находится их состав и когда отправление. Примерно через полтора часа он появился, дал им время оправиться и повел к составу, стоящему где-то на запасных путях, за складами. На улице уже рассвело, морозный воздух холодил лицо, ветерок забирался под шинель, от чего после тепла вокзала девушки зябко ежились. Разместили их в теплушке уже обжитой девушками-зенитчицами, от которых они и узнали, что направляются в Москву. Старшая из зенитчиц показала им место на сколоченных из грубых досок нарах. В центре вагона находилась печка-буржуйка, рядом с которой грелись девушки, чем дальше от печки, тем становилось холодней. В углу вагона досками был огорожен закуток. Как объяснили попутчицы — туалет. Пока девушки размещались и знакомились с попутчицами, опять появился Губин, забрав с собой Весельскую. Вернулась Ида уже одна, неся на плече вещмешок, а в руках обшарпанные котелки.

— Паек на дорогу выдали и котелки, — объяснила Ида, в ответ на вопросительные взгляды девушек, — сухари, консервы и сахар. Губин от нас через три вагона едет, сказал, на стоянках будет приходить, проверять.

— А когда отправляемся? — нетерпеливо спросила Тоня.

— Скоро. Командиры людей уже по местам разгоняют. Да и лейтенант сказал, чтобы из вагона ни ногой, если кто отстанет, запишет в дезертиры.

— Сам он дезертир! — обиделась Тоня, — И вообще, противный он, этот Губин!

— Тебе за него замуж что ли идти? Доставит нас до места, и распрощаемся с ним. Этот еще ничего, — с какой-то недосказанностью и болью произнесла Ида.

Тоня, не заметив, интонацию подруги фыркнула:

— Фу! Скажешь тоже, замуж! Да за такого ни в жисть, и вообще…

Что вообще девушки так и не узнали, вдоль состава пробежал командир с капитанскими петлицами, загоняя всех внутрь. Последней в вагон залезла старшая среди зенитчиц с двумя сержантскими треугольниками. Оглядев еще раз всех девушек, она кивнула сама себе и задвинула за собой створку. В вагоне сразу стало темно, рассеянный свет еле-еле пробивался сквозь маленькие мутные окошки, расположенные под самым потолком. Несколько минут и паровоз, протяжно загудев, дернул вагоны, набирая ход. В приоткрытую створку потянуло едким угольным дымом.

В Мичуринске к ним добавилось еще шесть девушек. Четверо из Казахстана и две из Воронежа. Состав подолгу стоял на станциях, а на подъезде к Рязани они попали под бомбежку. Сначала никто ничего не понял, паровоз тревожно загудел и стал резко тормозить, затем снова начал набирать скорость и опять резко затормозил. В теплушке все кто не лежал на нарах попадали, девушки загомонили, пытаясь выяснить что случилось, как вдруг неподалеку раздались взрывы. Первой в себя пришла Ида. Она рванулась к дверям вагона, распахнула их и закричала:

— Быстро все из вагона, в рассыпную и залегли! — видя непонимание в глазах попутчиц, она добавила, — Бомбят нас!

Тут в себя пришла и сержант Таня, командовавшая зенитчицами: