Александр Курзанцев - Возвращение Завгара [AT]

— Я всяко люблю. — Отстав от груди, посмотрел на продолжавший стоять член, затем с намеком добавил, — вот только я так и не кончил…

— Прости, — вдруг с каким-то раскаянием в голосе, произнесла та, решительно поднялась, примериваясь, чтобы снова взгромоздиться сверху, — сейчас я доведу тебя.

— Погоди, — остановил я её.

— Что? — удивлённо спросила Светлана, замирая на полпути.

— Ты можешь довести меня по другому.

— Это как?

— Ну… — протянул я, затем коснулся её упёрной в постель ладони, — например этим. И… — тут я смущённо прикрыл веки и почти шепотом, с придыханием произнёс, — И ротиком…

— Э-э… — зависла ещё сильнее девушка, но я с жаром добавил, — Мне ещё никто, никогда, а я так хочу.

«Во врать-то! Никто и никогда… — Восхитился даже я сам, тем, с какой неподдельной искренностью это произнёс. В гареме это было любимое развлечение отдельной категории баб, особенно с нарочитым покусыванием в процессе, что так сильно пугало среднестатистических гаремных мужиков.

— Я думала, вы этого боитесь, — медленно произнесла Светлана, садясь на колени и осторожно сжимая член ладонью.

— Очень боюсь и очень хочу. Ты же не сделаешь мне больно? — я захлопал ресницами.

— Я буду очень осторожна, — наконец пообещала она и решительно склонилась к нему.

А я… я просто закрыл глаза, с шумом выдыхая и блаженно откидываясь на подушку вновь. Как же всё-таки женщинами легко управлять. Особенно в постели.

Уже после, возвращаясь к себе, я шел буквально пританцовывая и напевая куплеты переделанные на местный лад, — Полюбил я трактористку, и как водится, ей дал. Две недели от солярки свой конец я отмывал!

Неладное, обострившимся в последнее время нюхом, я почувствовал уже на подходе. Распахнув дверь, ещё раз втянул носом воздух и аж закашлялся. А затем замер, разглядывая удивительную композицию, что предстала перед глазами.

Во-первых, то тут, то там, в моей спальне валялись целые связки чеснока. На прикроватном столике, на самой кровати, даже на стойках балдахина, везде висели сухие косички с головками чеснока.

Во-вторых, мой камердинер, несомненно ответственный за весь этот идиотизм, какого-то фига забыл под моей кроватью, и наружу торчала только его задница, по которой мне немедленно захотелось пнуть.

А в третьих, тут присутствовало ещё и ведро с водой, которое я чуть не разлил, буквально споткнувшись о него.

— Сергеич! Бать твою! — заорал я в бешенстве, отчего ноги камердинера резко взбрыкнули, словно попытавшись сбежать, вот только с половиной тушки под кроватью, это было проблематично.

Кипя от негодования, я дождался, когда Сергеич выберется наружу, но растрёпанный камердинер посмотрел на меня каким-то совершенно полубезумным взглядом, дыхнул ядрёным чесночным духом, а затем взял и вылил целое ведро воды. На меня! С-сука!

Вот такого я точно не ожидал. Мало того, пока я обтекал, в шоке от происходящего, этот тварина попытался меня приложить какой-то увесистой штукой, оказавшейся массивным крестом, а затем, когда я в бешенстве вырвал тот из его рук, камердинер, ужом проскочив мимо, галопом рванул по коридору от меня.

— Скотина! — прошипел я, исходя паром, а затем потянулся магией за ним и кадки с растениями в коридоре буквально взорвались щупальцами, хлеща завизжавшего от ужаса Сергеича и крепко обвивая того за руки и ноги.

А затем, замотанная словно в кокон фигура камердинера медленно поплыла ко мне, удерживаемая щупальцами на весу.

— Ну всё, Сергеич, — злорадно захрустел я пальцами, — вот тебе и пришел конец!

Когда через пару дней главная фрейлина у меня осторожно поинтересовалась, когда я последний раз видел своего камердинера и не в курсе ли куда он пропал, я только хмыкнул и пожав плечами сказал, что Сергеич ударился в религию и, вроде как, в паломничество собрался.

Когда выяснилось, что он действительно посещал церковь где приобрёл целое ведро святой воды и здоровенный крест, версия бредовой в глазах окружающих, быть перестала.

Ну а задумчивые взгляды, изредка бросаемые на меня главной фрейлиной, я спокойно игнорировал, ещё по прошлой жизни зная простую истину: нет тела — нет дела.

Впрочем, пропавший Сергеич был темой для меня неинтересной. Меня вовсю занимал вопрос организации устойчивой ячейки общества, которому сильно мешало врождённое отсутствие покладистости в женском характере. Причём у всех. Нет, они приняли вариант командной игры, но только поделившись на две примерно равные половинки. Первая группа состояла из боярыни с Мирославой и Иланой, вторая из Марины со всеми бывшими курсатами. И эти две могучие кучки интриговать начали безбожно, стараясь повлиять на меня и любыми способами очернить противниц.