Павел Мочалов - Танкист Мордора

В центральное из расставленных на балконе кресел грузно опустился Наместник, махнув рукой Попову:

– Присаживайтесь, господин капитан, на любое место – больше зрителей не будет. Мероприятие не увеселительное и весьма тайное.

Серега примостился на крайнее слева, стараясь не выдать легкую дрожь в коленях. Он уже немного привык к смерти и страданиям, но сохранять хотя бы внешнее спокойствие сейчас было трудно. Тем более что казнили человека, доверившегося Сергею Ивановичу Попову, пытавшегося вышеозначенного товарища (господина?) Попова вызволить из логова врага. «Он же хотел тебя убить, придурок, – подсказал внутренний голос, – и почти убил. Совесть на этом основании может и заткнуться». – «Это потому, – немедленно откликнулась Совесть, – что кто-то начал изображать из себя верного слугу Мордора. Согласился бы сразу – и мальчишка бы живым остался, и тебя бы он не тронул. И что он там говорил о возможности возвращения в свой мир? Вдруг это правда, и ты упустил такой шанс?» – «Да уж, конечно, – возмутилось Эго, – на войне все обманывают, лишь бы добиться победы. Наверняка и не было никакого шанса. А вот риск попасть к Бхургушу вполне реален, и за предательство Майрон по голове бы не погладил. Стоял бы сейчас в этой яме полуживой и ждал смерти как избавления. Этель такой вариант тоже бы устроил: нет тебя – нет танка».

Дрожь в коленях усилилась, а Совесть не унималась: «Ну и трус же ты, Попов. Зачем ты вообще в военные подался? Золотыми погонами девкам головы кружить? Ты же катишься по наклонной плоскости. Майрон объявит о поимке шпиона и твоей награде, и никто тебя спасать уже не будет, дурашка. Ты теперь для всех врагов Мордора тоже враг, и враг первостатейный, которого уничтожат при первой возможности и без всякой жалости. Ты упустил шанс встать на правильную сторону, теперь не обижайся». – «Ой-ой-ой, – отозвалось Эго, – а кто определил, чья сторона правильная? И те и другие уверяют, что они самые лучшие. Гудрон разве враг тебе? Дина? Энамир? Анарион? Да даже Наместник? Разве он плохо к тебе относится? Бхургуш гадина, конечно, но разве на той стороне нет своих палачей? Этот мир разделен, и кто прав, они решают силой. Волей судьбы тебя забросило на одну из сторон, так разве ты в этом виноват? А мальчишка знал, на что идет, шпионов никто не жалеет». «Так-то оно так, – вновь заныла Совесть, – но, с другой стороны…»

В это время одна из створок ворот на дне бассейна приоткрылась, и душевные терзания капитана Мордора прервались. В бассейн втолкнули жертву. Парень был в той же робе садовника, что и в памятный вечер встречи с Поповым, правда теперь изрядно изорванной и покрытой кое-где засохшими бурыми пятнами. Видимых физических повреждений на теле парнишки Серега не разглядел, лишь голову так и закрывала повязка. Окинув взглядом бассейн, жертва понимающе усмехнулась и перевела взгляд на балкон. Наместник удостоился лишь быстрого презрительного обзора, а вот на Попове глаза бывшего садовника задержались.

Серега попытался опустить голову, но шея словно окаменела, и Попов теперь смотрел прямо в глаза эльфийского шпиона. Неведомая чужая сила не позволяла отвести взгляд или закрыть веки, даже моргнуть теперь Серега не мог. Неожиданно окружающее пространство подернулось слабой дымкой, и на фоне этой дымки Попов вдруг ясно увидел Этель. Так же, как на первой дневке во время марша к проклятой Руне – в легком развевающемся на ветру приталенном платье, с распущенными волосами – соблазнительную и желанную. Этель пыталась что-то сказать и манила рукой. Серега потянулся к ней, но девушка тоже подернулась дымкой, а между ней и Поповым возникло кольцо. Золотой обруч быстро увеличивался в размерах, и Серега вдруг узнал кольцо, снятое с руки мертвого эльфа. Он никогда его внимательно не рассматривал, более того, забыл и о кольце, и о том, что его надо передать Майрону, но сейчас ясно понимал, что видит именно это кольцо. Лицо Этель внезапно приблизилось, заполняя внутреннее пространство кольца, и ее губы прошептали:

– Связь, Сергей, кольцо – связь, запомни, связь.

– Какая связь? – Рот Попова оставался закрытым, но вопрос пронесся в голове, сопровождаемый образами полевого телефонного аппарата, танковой радиостанции Р-123 и уж совсем некстати преподавателя кафедры связи, вреднейшего подполковника Мурашко. Телефон легкомысленно размахивал черной эбонитовой трубкой, радиостанция подмигивала подсветкой шкалы частот, а Мурашко хмурил цыганистое лицо, выискивая в журнале фамилию Попова. Этель понимающе кивнула и исчезла в туманной дымке. Подполковник Мурашко захлопнул журнал, подхватил телефонный аппарат и тоже исчез в дымке эффектным боевым разворотом. Зато радиостанция увеличилась в размерах и засияла золотистой аурой, сливаясь с кольцом.