Сергей Куковякин - Бакалавр 4 [СИ]

— Да, вроде, и нет особых проблем. — задумался Вадик. Никак он не предполагал на сцену попасть, вот и сразу сообразить у него не получается — что у самого Кашпировского полечить. — Вот, рука только болит.

— Давно? — опять в микрофон, для всего зала спрашивает Кашпировский.

— Давненько. Месяца два уже. Штука какая-то растёт и болит. — Бакалавр стал рукав закатывать. Надо ведь доктору больное место показать.

На тыле кисти у него сначала какой-то маленький бугорок появился, а потом всё больше и больше стал расти. Сейчас уже под кожей как горошина сидела. Не трогаешь и пальцы не сжимаешь — не больно. Как поработаешь рукой — чувствуется…

Доктор Кашпировский осмотрел руку пациента. Пальцем даже на горошинку нажал.

— Ой, больно ведь. — весь зал эти слова услышал. Вадику то тоже, как он на сцену вышел, сразу микрофон в руки дали.

— Сухожильный ганглий. — поставил диагноз Кашпировский.

— Ну, и что с ним делать? — осмелел как-то Вадик и вопрос задал. Когда ещё с таким человеком поговорить придётся.

— Так то сухожильные ганглии хирурги лечат, операции делают, — ответил ему целитель.

— Не. Может само пройдёт. — завертел головой Бакалавр. Что-то не хотелось ему операцию делать. Не сильно ещё болело.

— Не пройдёт. Только больше эта штучка у тебя вырастет, — простонародным языком, а не как медицинский специалист, дал прогноз заболевания Анатолий Михайлович.

— А, Вы это не лечите? — Бакалавр кивнул на тыл своей кисти.

— Сейчас поправим твоё здоровье. — улыбнулся Кашпировский. — Никогда ещё не лечил людей с такой необычной аурой.

Последнюю фразу он уже без микрофона сказал. Никто кроме Вадика её не слышал.

Всё. Попал. Сейчас загребут в поликлинику на опыты…

Вадик тоже свой микрофон вырубил. На Кашпировского внимательно посмотрел.

— Всё между нами останется. Живи как жил. — шепнул ему целитель.

У Вадика мурашки по спине побежали…

К чему он это говорит?

Про ауру сначала, а потом — живи как жил?

Не понятно…

Сам же Кашпировский своей рукой над горошинкой стал водить. От руки его на тыл кисти как тепло пошло. Приятное такое.

Не больно совсем Вадику было.

Честно говоря, и не до лечения. Раскрыл его Кашпировский. Как есть раскрыл.

— И что теперь? — осторожно спросил Вадим исцеляющего. — Что с аурой то у меня? Плохая совсем? Помру скоро?

Сразу как-то решил для себя — ни в чем не буду сознаваться. Ну, что попал сюда и так далее. Родился я здесь такой, не обычный. Пусть хоть ножами режут. Может и получится выкрутиться…

— Ничего. Говорю же — живи, как жил. Редко очень, но встречаются люди с такими аурами. Один на миллионы. Если хочешь, после сеанса зайди за кулисы. Поговорим. Я предупрежу, тебя пропустят. — опять же тихонько, только для Вадика проговорил Кашпировский.

Минуты три работал с Вадимом целитель.

— Всё. — убрал он свою руку от кисти Бакалавра.

— Исчезла. — смотрит Вадик на свою конечность, а горошины то под кожей нет.

Это уже снова в микрофон. Весь зал чтобы его слышал.

— Что и требовалось доказать. — Кашпировский на Вадима рукой указал. — Человеческому организму, если ему немного помочь, то он сам многое может вылечить.

В зале опять закричали, руками замахали, на сцену народ полез…

Вадик на своё место вернулся.

Наташа тут же его руку схватила, к глазам своим кисть ближе поднесла.

— Исчезла! — это она про мою горошинку. Ну, по их, медицинскому — сухожильный ганглий.

Досидели Вадик с Наташей до конца сеанса массового целительства и домой пошли. Не стал Бакалавр за кулисы к Кашпировскому заходить.

Ну его, от греха подальше.

Раскроет ещё его экстрасенс, выявит его иномирную сущность…

Надо Бакалавру это?

Глава 22 Сотрудник МММ

Какое-то время после посещения сеанса массового целительства Кашпировского Вадиком и Наташей в жизни Бакалавра ничего яркого и выдающегося не происходило.

Жил и жил, как десятки миллионов россиян. Ел, спал, в магазин ходил, по рынку шлялся…

Стабильного заработка не имел, мелкими перепродажами перебивался, отечки и мексиканские монеты из своих запасов продавал.

Одна радость у него была — купить газету и узнать, насколько богаче он стал.

Господин Мавроди обещанное согражданам дисциплинированно выполнял. В последний день марта одна акция уже продавалась за двенадцать тысяч рублей, а выкупалась за одиннадцать семьсот. В конце апреля в пунктах продажи компании за неё надо было выложить шестнадцать тысяч триста пятьдесят рублей, а давали же сдатчику пятнадцать тысяч семьсот пятьдесят…