Гэвин Магнус - Ростки лжи

— Что это такое? — требовательно дёрнул я за рукав проводника.

Тот посмотрел на меня несколько недоумённо, а затем пренебрежительно хмыкнул.

— Вы даже не знаете, что изобразили на знамени?

— Изобразили красную птицу. — скрипнул зубами я.

— Красную птицу. — варвар фыркнул. — Это птица феникс.

— Мне бы хотелось больше подробностей. — спокойно и бесстрастно произнёс я, вернув себе самообладание.

Варвар мельком глянул на меня, улавливая настроение, и слегка вздохнув, начал:

— Когда феникс устаёт от жизни и решает умереть, он летит на крайний север, в страну вековечных льдов, твердыню истинного мороза. Только там, в самой глубокой ледяной расщелине под нетающим морем, достаточно холода чтобы убить его. — гигант на миг прервался, вздохнув. — Но ни один, даже самый ужасный лёд нашего мира не в силах убить феникса навсегда. Однажды он возрождается, и первый его вздох истинного пламени жизни разносится на тысячи километров вокруг, раскалывая льды и оповещая мир о начале нового жизненного цикла.

— В наших землях подобного не случается. — заметил я.

— На границе с дикими землями эффект уже почти не чувствуется. — степенно кивнул варвар. — Там начинается юг, а дыхание феникса затрагивает только северные земли.

У меня оставалось ещё много вопросов касательно этого явления. Но резонные сомнения, что едва грамотный вояка-варвар сможет на них ответить, заставили меня свернуть разговор и всерьёз задуматься. И направиться к мастерам огня.

— Вы что-нибудь поняли, Темпус? — осведомился я у старшего мастера огня.

Тот покачал головой.

— Я удивлён не меньше вашего. Чтобы провернуть подобное, требуется колоссальная сила. Я почувствовал лишь сильный всплеск огненного нейтраля.

— Это были остатки. Крошки от изначального источника. — подал голос Итем.

— Полагаете, это могли сделать шаманы варваров? — тихо спросил я.

Мастера огня переглянулись.

— Однозначно нет. — хором ответили они.

— Если бы у них было столько сил, Арс бы давно пал. — добавил Темпус. — вложенной в эту волну тепла силы хватит, чтобы расплавить стены любой крепости, что когда-либо создавали люди.

Вечером того же дня, когда все отошли ко сну, ко мне подошёл магистр Пикус, и жестом предложил поговорить. Мы молча присели около почти погасшего кострища. Пикус подбросил дров, а затем сделал небрежный жест в их сторону. Дрова ярко вспыхнули языками пламени.

— Удивлены? — криво усмехнулся магистр. — Да, я немного владею стихией огня. Не то что ожидаешь от магистра воды, верно? Впрочем, одной тайной больше, одной меньше.

Магистр уставился в костёр.

— Полагаю, вы имеете в виду произошедшее с кракеном.

— Никогда не думал, что именно я буду тем, кто раскроет эту тайну. — утвердительно вздохнул Пикус. — Но теперь мастера огня знают, и нет никаких сомнений, что они доложат выше, и у меня совершенно нет рычагов влияния, чтобы на это повлиять. Иногда меня посещает подлая мысль, что я бы совсем не огорчился, погибни наша экспедиция в полном составе. По крайней мере, меня не мучило чувство вины за то, что я подвёл свой орден.

— Мне кажется, вы воспринимаете произошедшее слишком близко к сердцу. Почему вы вообще храните это втайне? Это впечатляющая возможность.

— Не все воспринимают это так. — мрачно дёрнул головой магистр. — Церковь Ганатры, например, полагает такое крайне ненадёжным способом защиты. Они предпочли бы пригласить к нам красные башни, и задушить искусство воды окончательно, чем рисковать.

— А что скажете вы? В их словах есть истина?

Магистр некоторое время молчал.

— Да. Есть. Никогда нельзя предсказать, когда морское чудовище и почему выйдет из-под контроля, и лишь лучшим мастерам удаётся договориться с ними. И удаётся не всегда. Но до сих пор мы справлялись. И могли справляться и впредь, если бы король и церковь давили на нас меньше, и у нас было больше людей.

— В Ганатре не хватает одарённых людей? — поднял бровь я.

— Что вы вообще знаете об обучении новых мастеров? — задал встречный вопрос Пикус.

— Немногое. — честно признал я.

— В целом, любого одарённого можно натаскать на обращение с техниками любой стихии. Есть предрасположенности, конечно, одному даётся лучше вода, другому воздух… Но ограничений, запрещающих практиковать разнообразные виды искусства, нет. Всё это лишь виды энергии, что могут перетекать из одной формы в другую, и это вопрос опыта и времени.

— Но распыляться сразу на несколько направлений невыгодно?