Алекс Хай - В интересах государства. Аудиториум, часть 2 [СИ]

— Ага.

— Это хреново, — отозвался я. — Бегом, ребят!

Мы понеслись к Домашнему корпусу со всех ног. Наши тренировки проходили в дальнем конце парка ближе к воде. По ночам и ранними зимними утрами здесь никого не было, а редкие бегуны предпочитали тренироваться на расчищенных дорожках, так что нам никто не мешал. Но была у этой таинственности и обратная сторона: чтобы добраться сюда, следовало пройти через ворота и перебраться на парковую территорию. А ворота охранял дежурный.

С Михалычем и Валерычем мы договорились: несколько ассигнаций — и нам пошли навстречу, благо ничего криминального мы не делали. А вот Груздев оказался неподкупным как единственный гаишник в раю. И он заступал на смену через десять минут…

Я припустил еще быстрее, перепрыгивая через уже знакомые коряги и булыжники. За три недели тренировок мы уже даже в темноте передвигались быстро — все облазали и изучили.

Вдали уже виднелась освещенная фонарями сторожка Михалыча — дежурный курил и всматривался в нашу сторону. Ждал. Святой человек. Хотя, быть может, особо сговорчивым его сделал и мерзавчик французского коньяка, который Афанасьев каким-то чудом протащил в Аудиториум…

— Доброго утречка еще раз, — поприветствовал закутанный в тулуп Михалыч. — Как погодка?

— Бодрит! — ответил Малыш и проскочил к воротам. — Открывай, хозяин.

Скрипнули створки, и Михалыч услужливо пропустил нас внутрь, обдав дымом дешевой папиросы.

— Ну, удачного дня, господа шалопаи, — усмехнулся он в заиндевевшие усы, а мы, козырнув, понеслись дальше.

***

День пошел наперекосяк еще с завтрака.

Ронцов умудрился опрокинуть на меня стакан сока — пришлось половину отведенного на еду времени замывать пятно в туалете и сушить китель феном для рук и слабым огоньком “Жар-птицы”. Еще никогда применение заклинания не было столь дурацким. Хорошо хоть форму не спалил.

Затем в пух и прах разругались с Иркой. Моя подруга, и без того недовольная отказом репетировать вечером, выяснила, что мы с ребятами так и не отбросили идею стащить Голову из Артефакториума.

Скандал проходил ментально, но от Ирэн фонило так, что даже девчонки с испугу отодвинулись от нее подальше и не смели слова лишнего сказать.

Чем была плоха ментальная связь, так это тем, что мысли собеседника могли догнать почти где угодно. Ставить блок на связь было невежливо, да и Ядвига могла связаться. Поэтому пришлось снова скандалить.

Голос Ирэн застал меня врасплох, когда я уже был на пороге Лабораториума.

“Миш, ты понимаешь, что я обязана сообщить о твоих намерениях?”

“Не обязана. Сделай вид, что ничего не знаешь”.

“Это против правил!” — возмущалась Ирэн у меня в голове. — “Ты и так только закончил отработку после прошлой провинности. Хочешь до выпуска не вылезать из дисциплинарки?”

Я вздохнул и с тоской взглянул на разные окна здания.

“Это традиция, Ир. Все знают, что Леньку попытаются украсть. Гадают, делают ставки. Развлекаются так. И своих не сдают”.

“Да я не против традиции. Я против того, чтобы ты рисковал своей головой! Из-за природы твоей силы к тебе и так приковано слишком много внимания… А если попадешься?”

В этом Ирка была права. Я у нас был молодцем нарасхват.

“Расслабься, Ириш”, — ласково ответил я. — “В этом мире нет ничего, что я бы исполнял хуже, чем вальс”.

Несмотря на волнение, она все же рассмеялась в моей голове.

“Я предупредила. И помогать не стану, даже не проси”.

“И не думал. Ладно, мне пора”.

Закончив разговор, я постучал в дверь кабинета Ядвиги.

— Открыто!

Хруцкая металась между колбами и каким-то агрегатом, смутно напомнившем мне самогонный аппарат. Что-то очищала. Увидев меня, она обернулась.

— Рановато пришел.

— Позже не могу — домашка.

— Плохо!

— Ну извини. Мне еще и учиться надо. И так успеваемость далека от блестящей. В отличие от тебя, я не гений.

Не спрашивая разрешения, я завалился на стул.

— А ты, к слову, так и не показала мне, где Голова…

Ядвига оторвалась от колбы, что-то подкрутила в аппарате, и прозрачная жидкость начала капать в емкость быстрее.

— Миш, я помню, что за мной должок. И если б ты не орал об этом на весь кабинет, я была бы тебе очень признательна.

Я пожал плечами.

— Никто не орет. Просто я уже три недели почти каждый день тебе помогаю, а у меня тоже сроки. Хочу все успеть до бала. Потом каникулы, все разъедутся, и будет уже не то.

— Вот втемяшилась тебе эта башка…