Александр Изотов - Магия вето

— Потому что трусость здесь, в этом круге, убьёт ваших соратников там, на настоящем поле боя, — продолжал слащавую речь Плетнёв.

Я только поразился. Вот же толчковый пёс, и ведь хватает наглости так врать? Или он сам реально верит, что смелый и крутой?

— Ну, кто хочет показать, что он — настоящий Лунный? — каштан, задрав подбородок, проехался взглядом по лицам студентов.

Его надменные глаза скользнули и по моему лицу. Василий внутри меня решил выпендриться, послал эмоции возмущения, но мне было глубоко наплевать. Ветров-то вообще зелёный, а я уже вышел из того возраста, когда меня могли легко взять «на слабо».

Вот если б на кону стояла моя Арина. Ну, хорошо, хорошо, Вася, и Перовская Елена тоже. За этих девушек я бы… мы бы ему морду-то начистили.

— Николас, я попробую, — вызвался тот самый пеликан, с залихвацким чубом.

— Антуан, — одобрительно сказал Плетнёв, — Я не сомневался в благородстве моих друзей.

Я даже усмехнулся. Ну, Плетнёвская шестёрка пошёл первым, ничего удивительного. Прямо концерт по заявкам от самых крутых парней на всём курсе.

Пеликан тоже облачился в скафандр, взял саблю, вошёл в круг.

Противники встали друг напротив друга в грациозные стойки, каждый на своей половине. Ноги чуть согнуты, сабля направлена на противника, вторая рука позади.

— БОЙ! — крикнул кто-то в толпе.

Николай резко подскочил к черте, чуть не коснувшись её ногой, и наотмашь сбил клинок Антона в сторону, а потом резко чирканул ему по груди. Пеликан едва успел отшатнуться — кажется, лезвие коснулось редких волосков у него на груди.

Тут же Антон вроде как дёрнулся атаковать, но клинок Николая в возвратном движении хлестнул по вооружённой руке. Я услышал свист и смачный шлепок. При такой скорости, да плюс встречное движение самого пеликана — это очень больно.

Антон вскрикнул, выронив оружие, и Плётнув тут же резанул ему по груди. Пеликан, схватившись за порез, пригнулся, чтоб схватить шпагу. Он сделал шаг вперёд…

И не сразу осознал, что стоит одной ногой уже на половине противника.

Плетнёв отошёл в конец своего круга, встал на прямых ногах и отсалютовал, махнув саблей возле забрала.

— А-а-а!!!

— Николас!!!

— Ты бесподобен!

Толпа взорвалась криками, по большей части с той стороны зала, где стоял Плетнёв. Я так понял, основная часть его фанатов была там.

По долгу службы я понимал, что такое — навык. У этого придурка этот навык был, и в фехтовании он явно не дурак. Ну, ясное дело, денежки водятся, и папашка ему лучших учителей в своё время нанял.

Наверняка Плетнёв не только мастерски фехтует, но ещё и на пианино играет, да крючком вяжет.

— Николас, ты так ловко победил, — донеслось от Антона.

Тот стоял на одном колене, пытаясь отдышаться после короткой драки. На груди у него красовалась длинная кровавая царапина.

Фёдор шепнул мне:

— Если сделать красивый шрам, прям глубокий и до костей, то это можно засчитать за победу.

Я кивнул, наблюдая, как Николай подал руку своему дружку:

— Антуан, мне всего лишь повезло. Но ты — настоящий Лунный.

Плетнёв снял шлем, передав его какой-то восхищённой поклоннице, красиво махнул каштановой чёлкой и отступил в толпу. Правда, подарил мне напоследок вызывающий взгляд.

Да, ну твою псину? Реально думает, я вот так брошусь играть на чужом поле по чужим правилам?

***

Дальше были ещё дуэли.

Мензурка решала практически все споры между студентами. Бить рожи где-то в спальнях или аудиториях было чревато, магистр не позволял. Использовать магию — тем более, это прямой вылет из академии.

А здесь, в темноте «зала испытаний», с опасными шпагами — да пожалуйста. Делайте, что хотите, только не убейте друг друга.

Проигравшему в мензурке приходилось признавать свою неправоту. А иначе Лунный вырастет, начнёт крутиться в элитных кругах, но все вокруг будут помнить о том, что он не чтит традиции.

Кто-то кого-то днём оскорбил? И вот вечером двое врагов уже стоят друг напротив друга, салютуя клинками, и через секунду срываются, чтобы решить спор жестокими ударами.

Я сразу понял разницу между Плетнёвским фехтованием и тем махачем, который устраивали парни попроще. Они лупили по шлемам и плечам, будто пытались их разрубить.

Ну да, сетка на забрале рвалась, на коже оставались зарубины, но чаще всего шлем сворачивался куда-нибудь в сторону, лишая обзора, и неудачника просто пинали ногой или затягивали себе на половину.

В углу за колонной виднелась целая куча этих сеток для забрала. Расходный материал.