Александр Изотов - Магия вето

А потом сделает то же самое в другом месте. И постепенно в умах местных жителей появится недоверие к власти и к полиции.

— Унде комо, — сказал мужчина, кивнув неведомому собеседнику, и спрятал шарик в карман.

А потом засмеялся, хлопнув себя по бёдрам:

— Ну, красногорская мразь, расслабились? Вылунь сраная, вы у меня ещё попляшете…

Я приготовился к прыжку, и в этот момент под моей ногой хрустнул камешек.

Хмырь резко повернулся, под плащом мелькнуло лицо. Острые черты, нос с явной горбинкой, коричневые глаза. Отдалённо знакомое лицо, такое, что Василий внутри меня удивился.

Время словно замедлилось, когда я прыгнул. А мужчина уже перекатывался на спину, выстреливая ногой мне навстречу. Ботинок мелькнул возле моего живота, мне пришлось притормозить, но я успел полоснуть лезвием по штанине.

— Мразь, — выругался хмырь.

Довершив кувырок, он присел на корточки, и сделал движение… До боли знакомое движение, когда рука солдата движется к кобуре под мышкой, а потом выхватывает пистолет.

Я никогда в этом теле не качал маятник, да и на родной Земле это всегда считалось больше техникой везения. Ощущая от рывка боль в спине и толчковой ноге, я дёрнулся в сторону.

Прогремел выстрел, что-то полоснуло мне по бедру. И я, как десятки тысяч раз до этого, метнул в падении нож. Самый полезный навык для солдата, уходящего с линии огня.

Вот только десятки тысяч раз нож метало другое тело. Я целился в лицо, но лезвие ушло заметно в сторону — и воткнулось прямо под вооружённую руку.

— Лунная падаль!

Брызнула кровь, по камням покатился пистолет. Незнакомец заорал, а я уже подхватил первый попавший под плечо камень, бросил.

Вскользь ему попало по голове, хмырь снова кувыркнулся… и, скатившись с пригорка, припустил по оврагу со всех ног. Он прижимал раненую руку к телу, и даже не оборачивался.

Я метнул ещё камень, сделал шаг следом. И упал, заорав от боли. Да твою псину, этот толчковый прострелил мне ногу!

— Вот же сволочь, — ворчал я то ли от злости, то ли от обиды.

До меня только сейчас стало доходить, какую глупую авантюру я учудил.

Рядом валялся пистолет. Миниатюрный, с бронзовой вязью по короткому стволу, и с небольшой ручкой. От него ещё шёл дымок, и я прекрасно ощущал такой знакомый запах пороха. Никакой магии.

Твою же мать, да это огнестрельное оружие. Да, система допотопная, из-за такого размера у него куча минусов. Однозарядный, и даже навскидку я понимал, что процесс заряжания долгий.

Ощутив под коленом влагу и лёгкое головокружение, я выругался. Твою мать!

Сев, я сорвал с себя рубаху и перехватил ей бедро выше выстрела, затянул до скрипа. Лишь бы не порвалась.

Я прислонился к скале затылком. Плечо ныло от падения, кажется, я даже лоб рассёк.

Ладно, теперь думать, как быть дальше…

Ничего я не придумал…

Только перетянул ногу ремнём от штанов, а рубаху использовал, как повязку. Не нравилась мне нога… не задело ли кость? Да и пуля всё ещё там.

Надорвал я Василия, жжёный пёс, не пожалел, и теперь даже не мог двинуться. От боли в ноге хотелось выть, ныло ушибленное о землю плечо, кружилась голова от потери крови. Да и все мышцы разом отказались подчиняться — наказание за пробежку по горам пришло гораздо раньше.

А горы впереди были красивыми. Я вспоминал свои командировки, пытаясь понять, где неправильно поступил.

Многие считают, что все вояки — бездумные машины, которые не имеют собственного мнения. На самом деле, когда появляется свободное время, солдат очень много думает. И задача командования в том и состоит, чтобы этого свободного времени было как можно меньше.

Думающий солдат опасен для отлаженного армейского механизма. Армия — это оружие, и если оно вдруг начинает размышлять, стрелять ему или нет, то оно бесполезно.

Я усмехнулся, вспоминая мнение сослуживцев на этот счёт. Жжёный псарь, а ведь первое, чему учат псионика — именно думать. Без полного погружения в свой мозг псионик бесполезен.

Синяя Луна безмятежно плыла по небу, а солнце было где-то за той скалой, к которой я прижимался спиной. Пробоина, наверное, выйдет из-за горизонта завтра.

Все эти маги, луны, вертуны…

В этом следовало разобраться, но, насколько я понял, это было сложно даже для местных. Что-то уже изучено, а что-то так и остаётся тайной.

Вот, например, маги Первого Дня, которые могут стоять против полчищ монстров один день… Почему только один? Потом их сметут эти полчища?