Ande - Зыбкое равновесие [СИ]

— Капитан! Не исполните ли вы нам песню?

И я плюнул, и решил не эпатировать публику блюзами с текстами типо- «И я сегодня напьюсь, и это- такой вот, сука, русский блюз». А сел за рояль, и, оглядев уставившуюся на меня публику сказал:

— У фрегата «Облом» есть гимн. Ни экипаж, ни командиры о нем не знают. Но это не значит, что его нет. И я вам его спою! — и пробежался по клавишам от ля минора.

В темно-синем лесу, где трепещут осины

Где с дубов-колдунов опадает листва

На поляне траву зайцы в полночь косили

И при этом напевали странные слова

Тут я уже перешел на русское народное ум-ца, ум-ца.

А нам все равно, а нам все равно

Пусть боимся мы волка и сову

Дело есть у нас — в самый жуткий час

Мы волшебную косим трынь — траву

А дубы-колдуны что-то шепчут в тумане

У поганых болот чьи-то тени встают

Косят зайцы траву, трын-траву на поляне

И от страха все быстрее песенку поют

А нам все равно, а нам все равно

Пусть боимся мы волка и сову

Дело есть у нас — в самый жуткий час

Мы волшебную косим трын-траву

А нам все равно, а нам все равно

Твердо верим мы в древнюю молву

Храбрым станет тот, кто три раза в год

В самый жуткий час косит трынь-траву (с)

На следующий день песню про зайцев распевал весь Триест. Я об этом узнал ближе к обеду. Потому что мадам Варашди оказалась ненасытной, и я с трудом её выпроводил. Да и то, из всех соседних спален раздавались звуки возвращения моряка из похода, что сильно подстегивало и меня и её.

А спустя три дня мы отправились в Краков. Договорившись о стоянке «Облома», и сдав его под временную команду нанятого офицера. Распустил команду. Хотя они сказали что достаточно громко объявить. И все вернуться.

* не могу не поделится чудесной студенческой песенкой из Вагантов. И в 13 веке студенты были людьми веселыми и отвязаными:

Я скромной девушкой была,

вирго дум флоребам, (Virgo dum florebam — когда я цвела невинностью)

нежна, приветлива, мила,

омнибус плацебам. (Omnibus placebam — всем нравилась)

Пошла я как-то на лужок

флорес адунаре, (Flores adunare — собирать цветы)

да захотел меня дружок

иби дефлораре, (Ibi deflorare — там лишить девственности)

Он взял меня под локоток,

сед нон индецентер, (Sed non indecenter — но весьма пристойно)

и прямо в рощу уволок

валъде фраудулентер. (Valde fraudulenter — очень коварно)

Он платье стал с меня срывать

валъде индецентер, (Valde indecenter — очень непристойно)

мне ручки белые ломать

мультум виолентер. (Multum violenter — очень грубо)

Потом он молвил: "Посмотри!

Немус эст ремотум! (Nemus est remotum! — Роща ведь в сторонке!)

Все у меня горит внутри!"

Планкси эт хок тотум. (Planxi et hoc totum — я плакала и все прочее)

"Пойдем под липу поскорей

нон прокул а виа. (Non procul a via — недалеко от дороги)

Моя свирель висит на ней,

тимпанум кум лира!" (Tympanum cum lira — тимпан и лира)

Пришли мы к дереву тому,

диксит: седеамус! (Dixit: sedeamus! — Он сказал: давай сядем!)

Гляжу: не терпится ему.

Лудум фациамус! (Ludum faciamus! — Давай поиграем!)

Тут он склонился надо мной

нон абскве тиморе. (Non absque timore — не без робости)

"Тебя я сделаю женой…"

Дульцис эст кум ope! (Dulcis est cum ore — он сладкоречив)

Он мне сорочку снять помог,

корпоре детекта, (Corpore detecta — обнажив тело)

и стал мне взламывать замок,

куспиде эректа. (Cuspide erecta — подняв копье)

Вонзилось в жертву копьецо,

бене венебатур! (Bene venebatur — хорошо поохотился)

И надо мной — его лицо:

лудус комплеатур! (Ludus compleatur! — Да свершится игра!)

Царский дворец Вавель прекрасен, и, что еще важнее, удобен. Здраво поделен на парадную, официальную, деловую и жилую часть. Но я повел своих офицеров через Парадный Вход. Знакомый кавалергард только хмыкнул. Заодно высказал претензии. Про то что, Саша, не чужие ведь люди. Мог бы взять с собой в поход пару ребят нашего полка. Пришлось извиняться. Причем делал я это искренне. И вправду, не подумал. Бесстрашные мореходы Берг, Неверов и Баскес слегка взбледнули, придавленные великолепием. А величественные лакеи, снующие там-сям, и вовсе повергли ребят в трепет. Я решил, что им полезно проникнуться. Я-то здесь не впервые и вполне свыкся.

Мое возвращение из странствий домой выглядело скучно. Вечером к ресторану подъехала коляска, из неё вылезло четыре человека. Молча прошли через отдельный вход в жилые помещения. Отец появился за полночь. Поэтому, даже толком посидеть вышло только на следующий день. Это обычная история всех долгих и героических путешествий. Возвращаешься домой, ожидая, что там все по-другому. А там не то что все по старому, но и никто не заметил твоего отсутствия.