Ande - Зыбкое равновесие [СИ]

— Знаешь что, Орлов?!

— Вступление ни к чему, графиня. Давайте сразу перейдем к оскорблениям.

Хотя, все конечно устали. И эти последние мили…

Иван Андреевич, прижимая к себе дочь, заявил что и Екатерину Алексеевну тоже забирает. Мол после гибели ее родителей она у него на воспитании.

Катьку выдать оказалось сложнее. Оказалось, что она с группой матросов играет в кегли на бывшей батарейной палубе. И ей не до глупостей. Услышав это Минин странно посмотрел на меня. А че я то? По кораблю отдан приказ- ребёнка развлекать. Ну и развлекают как могут. Хотя, я его понимаю. Вид зверовидного вахтенного, румына Таческу графа впечатлил. Рожи у моего экипажа, конечно не ангельские. Но если эти морды бить раз в неделю- очень приличные люди.

Короче, закончилось все эпичный сценой прощания. Экипаж, во главе с боцманом, подарил Екатерине Алексеевне шкуру небольшой акулы, и павлиньи перья. Мининой ничего не подарили. Погрузили в шлюпку и отправили. Заверив что вызовем баркас с берега и доставим остальной багаж. Граф удостоил рукопожатием всех офицеров. И заявил нам, что он считает себя обязанным. Поэтому при любых неурядицах, господа, можете смело обращаться к любому моему представителю, что будет от вас неподалёку. Все ваши затруднения будут решены. Услышать это от одного из первых лиц Империи- дорогого стоит. Мне то плевать, а вот парни впечатлилась.

— И я не прощаюсь, Александр Алексеевич. Я буду ещё несколько дней в городе, и мы не раз увидимся. И все обсудим.

А я, помахав отходящей шлюпке платочком, облегченно вздохнул. И попросил Игнатия принести наконец выпить.

— Боже мой, господа! Наконец то на корабле можно спокойно почесать жопу!

Долго ли, коротко ли, но через три дня состоялась торжественная встреча населением города фрегата «Облом». Все набережные, окна и крыши были заполнены публикой. Размахивающей Имперскими флажками, платками и чепчиками.

К этому моменту и я и экипаж изрядно вымотались, поэтому реагировали вяло. Мы успели организовать надежную стоянку захваченных англичан. Разгрузить сокровища Тутанхамона и добытые в бою с вражеских кораблей средства. Их любезно взялся принять, оценить, и доставить в Краков, банк Минина. Хоть какая то от нее польза. Встретится с заместителем главы тайной канцелярии бароном Эссеном. Передать ему Спенсера и Маунтбеттена. Все страшно таинственно, ночью, под покровом темноты, в черных плащах и в черных каретах. Принять личного посланника Императора, флигель — адьютанта Юрия Дурова. Александр Алексеевич! Император приглашает вас к себе, как только покончите с делами в Триесте. А Паша Неверов совершил конспиративный поход в заведение «Русалка». Оказывается мы его уволокли оттуда не заплатив по его долгам. И он приплыл ночью на ялике. Рассчитался с кредиторами. Набил морду хозяину. Очень жалел, что не удалось трахнуть девку, с которой мы его стащили. Пока он был в морях, она куда то делась.

С Неверовым мне откровенно повезло. Здоровенный и туповатый с виду двадцатитрехлетний парень. Мелкопоместный Курский дворянин. Он долго старался соответствовать своему имиджу. Но в походе все стало ясно достаточно быстро. И мы получили веселого, верного товарища, готового на любую движуху. А его высказывания! Сам того не осознавая он иногда выдавал достойное быть отлитым в бронзе:

— Весь мир нам не чета. Ведь у нас что? У нас главный ресурс! Польки, русские и хохлушки! Самые красивые женщины в мире живут в Империи! Остальные пусть страдают и завидуют.

Уныло разглядывая каирскую толпу, он проворчал, что лучше б баб на улицу выпускали…

— Чем же лучше? — спросил Берг

— У них сиськи. — вздохнул Паша.

— Слушай, Неверов! Кроме баб и водки есть масса других занятий!

— Есть, — грустно согласился он- но они неинтересные.

И вообще, он оказался смелым и надежным. Легко добился уважения экипажа и Родриго, что как по мне, вовсе не просто. И что то поручив ему, я мог не заморачиваться.

И вот я стою у стены Бального Зала Дворянского собрания Триеста, и слушаю Жерома Монтеньи. Что убеждает меня не останавливаться, а поискать еще какие нибудь сокровища. И я с вами, капитан.

Тоже прелюбопытный кадр. Мы познакомились в караван-сарае на въезде в Каир. Я и сейчас не знаток востока. А тогда и вовсе ввалился в помещение, показывая открытые ладони, типо не убью я вас. И попросил устроить нас получше. Ко мне полез какой то абрек, я ему начистил морду. Случившийся рядом европеец пояснил, что тут открытые ладони имеют другой смысл. Ну и помог урегулировать недоразумение. Я, в благодарность, пригласил с нами посидеть, рассказать как здесь и что. Он согласился. Так и познакомились. Узнав что он корреспондент «Фигаро», я даже обрадовался. Это клево, что гнусность работорговли опишет французский борзописец. Так я подумал. И считаю это удачной идеей. Он сполна отработал то, что мы его с собой таскали. Регулярно печатаясь с нашими похождениями. Но со временем я понял, что он не только журналист но и шпион, сукин сын. Одно нападение на наш караван, в переходе Каир — Александрия — его рук дело. Он с чего то решил, что у них получится. Встретив нас в Александрии, он сделал вид что ни сном ни духом. Но страшно удивился, когда я его взял на борт до Триеста. А я-то твердо знал, что на нас наедут англичане. Просто не ожидал такой мощи. Хотя, мы могли их потопить еще на горизонте, пришлось изображать серьезное преимущество, а не фантастику. И друг Жером, перед боем, сильно взбзднул. Зато в благодарность написал прекрасную статью.