Виталий Останин - Маркиз [СИ]

— Я не хочу оставаться инструментом своего отца, — сказала она.

Я что-то мямлил про обиды Чэна Шу и про то, я стал причиной ее ссоры с отцом, когда она отмела мои слова решительным взмахом руки. И популярно объяснила, что увидела во мне не только мужчину, но и серьезные карьерные перспективы. Мол, что меня ждало в роли дочки, отданной за ручного стратега? Контроль супруга, выполнение распоряжений отца, а после его смерти — служение в том же качестве старшему из братьев, да и то, если он удержит власть, а не уронит ее в руки второго.

Я же давал ей возможность стать самостоятельной фигурой в политике. Не первой величины, понятное дело — патриархат так быстро не отменишь, но куда более значимой, чем при старом раскладе. И более самостоятельной. Конечно, я ей нравился, в завершение сказала она, и даже очень, но дело не в этом.

Вот это вот «дело не в этом» меня вогнало в легкий ступор. После откровенности нареченной я еще с час сидел, глядя в одну точку и пытаясь уложить в голове все ей сказанное. Выходило, что чувства ко мне она испытывала (это плюс), но при этом не готова была, опираясь только на них, строить свое будущее (а это уже минус). Моя привлекательность в качестве супруга складывалась для нее из множества факторов, среди которых любовь явно не доминировала. Девушка увидела возможность возвышения — и использовала ее. Точнее, меня.

И знаете что? Вот еще полгода назад такое меня бы очень расстроило. Я бы наверняка начал сильно себя жалеть и взывать к небесам с вечным вопросом всех молодых людей: «За что она так со мной?» Теперь же смотрел на сложившуюся ситуацию и думал о том, что так даже лучше.

В смысле, да! Моя невеста не только красавица и одаренная лучница, но и честолюбивая стерва, которая ради достижения собственных карьерных целей подставила даже родного отца. Но! Во-первых, он первым хотел ее использовать, а во-вторых, теперь я знаю ее настоящие мотивы. И они, по правде сказать, вызывают у меня куда больше доверия, чем невнятные заверения в вечной любви.

Моя будущая жена хочет возвыситься и ставит на меня. Это ли не залог долгой и крепкой семейной жизни?

К сожалению, все это не отменяло осложнившихся отношений с фракцией Чэн. Неприятности начались буквально через день, после того как ставка вернулась из Куста в Юйчжан. То есть через месяц после того пира, где Чэн Юэлян продемонстрировала, кому принадлежит ее верность.

— Что? — уставился я на Мытаря. — Ты сейчас серьезно говоришь?

Малый зал для приемов, стол, заваленный картами и шкатулками с донесениями шпионов, мы решали, куда двигать в первую очередь. Направлений было три: Куайцзю, который осаждался дружиной Бешеной Цань (она никак не решалась на штурм, справедливо предвидя большие потери), Северный Цзаньань, в котором потомок Сун Цзи с гневом отверг подарок в виде парадного меча, и Чанша — новая территория на нашем берегу Янцзы, позволяющая организовать вторую базу флота Стражам Длинной реки.

Склонялись к третьему варианту. Все-таки, если смотреть объективно, Цань сама справится с осажденными, а для того, чтобы сломить гордыню Суня Цэ, нужно не армию тащить через весь уезд, а послов посылать и условия вассальной присяги обсуждать. А вот Чанша… Этот городишко был лакомым кусочком с точки зрения геополитики.

Про базу флота я уже говорил, но этим его преимущества не исчерпывались. Здесь была торговля, выход на оперативный простор юго-западных территорий, медные рудники и довольно хорошо (по средневековым меркам) отлаженная логистика. В смысле, с дорогами в уезде Чанша и на прилегающих к нему территориях все было очень хорошо.

Однако стоило нам приступить к обсуждению похода на Чаншу, как к Мытарю явился один из его секретарей, поставил перед ним на столик шкатулку с донесением, а затем еще и что-то на ухо прошептал. Все замерли, понимая, что просто так нарушать субординацию своим подчиненным советник не позволит.

И мы оказались правы. Мытарь открыл шкатулку, развернул раз в восемь сложенный лист бумаги и сразу же побелел.

— Пираты? — рассмеялся я после его объяснений, затем обвел взглядом капитанов, как бы приглашая посмеяться вместе со мной. — Ты так переживаешь из-за каких-то пиратов?

Никто, однако, моего веселья не поддержал. Напротив, лица у Быка, Пирата, Прапора и даже Юльки сделались какими-то напряженными, словно им не про высадку пиратов сейчас доложили, а по меньшей мере по полноценное вторжение вражеской фракции.