Виталий Останин - Маркиз [СИ]

— Я думаю, нам надо разорвать помолвку, — глядя в пол, произнесла вдруг Юлька.

— Э? — сказали почти все находящиеся в зале люди, только Матушка И промолчала, но очень выразительно вскинула седую бровь.

— Он сейчас не желает мыслить рационально, — пояснила девушка, по-прежнему не поднимая глаз. — Его обидели — я его обидела — он мстит. Мстить мне он не может, поэтому изливает свою злобу на нашего хоу. Это не прекратиться до тех пор, пока…

— Великодушно прошу меня простить, молодая госпожа Чэн Юэлян! — произнес я с некоторой ехидцей, особенно выделив светский титул невесты. — И что же, по-вашему, будет, после того как вы вернетесь в родной дом? Думаете, ваш отец тут же все забудет, бросит все попытки гадить и начнет вести себя как благородный и доброжелательный сосед?

Юлька вспыхнула, но голову так и оставила опущенной. Я мимолетно пожалел девчонку, которую вдруг накрыло чувством вины, но сразу же отогнал от себя это неконструктивное чувство подальше.

— Юэ. — В нашем узком кругу можно было обращаться друг к другу и по имени. Не в моменты чтения приказов хоу, конечно. — Того, что произошло, уже не изменить. Ты приняла решение, так будь же последовательна! Чтобы ты ни сделала сейчас, отношений с отцом это не восстановит. Алчность или мстительность толкает его на такие поступки — неважно. Важно лишь то, что сам он не остановится. И чем дольше мы будем тянуть с ответом, тем сложнее будет разгребать последствия.

Девушка резко кивнула, и я заметил, как с ресниц упали на пол две крохотные капельки — слезы. Впервые на моей памяти она расчувствовалась до такой степени, чтобы потерять лицо на людях. Впрочем, тут все были своими, и никто бы не осудил принцессу.

— Я только сейчас поняла, что война может прийти в мой дом, — сказала она тихо. — В то место, где я росла. Погибнут люди, которые меня растили, с которыми я играла ребенком. Я не хочу этого…

Вот и что мне на это сказать? Нет, дорогая, этого никогда не произойдет? Так ведь вранье — все к тому идет, и только дурак этого не понимает. Сказать, что я буду беречь жизнь ее отца в сражении? Так на то и война, чтобы люди гибли! А в битве не чужую — свою бы жизнь сохранить!

— Так давай думать, как сделать так, чтобы этого не произошло! — резче, чем хотелось бы, сказал я. И даже сам внутренне вздрогнул от того, насколько хлесткой получилась фраза. — Мне, по-твоему, хочется делать тебе свадебный подарок в виде головы Чэна Шу?

Разговор явно свернул не туда. Как-то я не предполагал, что Юлька на совете расклеится и пустит слезу. Кстати, игра это или нет? Так-то нареченная уже не раз и не два показывала, что девушка она трезвомыслящая и точно знающая, чего хочет. Так, может, и этот ее эмоциональный всплеск не более чем манипуляция? Зачем только? Какова цель?

— А ведь это очень хорошая идея! — пожилая леди вдруг хлопнула в ладоши и поднялась на ноги. — Очень хорошая идея!

— О чем вы говорите, Матушка И? — недоумевая, уточнил я.

И все мои соратники тоже с вопросом посмотрели на целительницу. В большинстве-то они были простыми людьми, тонкие намеки хорошо понимал только Мытарь в силу специфики своего класса, да Амазонка — потому что женщина.

— Молодая госпожа Чэн бросает вас и бежит к отцу, — принялась пояснять пожилая женщина. — Там говорит, что ошиблась, просит прощения, и Чэн Шу, разумеется, ее прощает! Более того, для него появление молодой госпожи будет сродни подарку небес, ведь теперь его руки развязаны. Он сможет действовать более открыто и жестко, чем раньше.

— И? — не догоняя, к чему она ведет, поторопил я старушку.

— В свите молодой госпожи будут убийцы, которые убьют Чэна Шу, его сыновей, а Чэн Юэлян станет главой фракции!

Стало очень тихо. Все неуверенно и как-то задумчиво стали кивать, мол, да, ниче так план. Я же решительно воспротивился. Это слишком даже для китайцев — использовать против отца его родную дочь! И вообще, от кого такого не ждал, так это от нашей сердобольной целительницы.

Глянул на невесту — она по-прежнему не поднимала головы. И черт его знает, что за мысли бродили в ее хорошенькой головке. Может, она и правда готова к такому повороту и не моргнув глазом способна отдать приказ об убийстве отца и братьев. Или, наоборот, ждет, когда я соглашусь с планом Матушки И, чтобы обидеться и объявить меня бесчувственной властолюбивой тварью.

— А давайте мы лучше свадьбу сыграем! — не скрывая злой иронии, проговорил я. — Созовем гостей, а на пиру отца Юэлян вместе с братьями перебьем. И назовем это все Красной свадьбой!