Виталий Останин - Маркиз [СИ]

А заодно приросли флотом. Правда, без экипажей, но лиха беда начало! Китай большой — найдем. Зато эти конкретно джонки не будут грабить мои земли. А в будущем могут дать укорот тем, кому в голову придет такая «прекрасная» идея. Часть их можно отдать Ля Ину в его «Стражу Длинной Реки», часть передать Бешеной Цань, чтобы она могла самостоятельно оборонять свой портовый город. Третью же часть оставить себе, обеспечивая мобильность в перемещении войск по побережью.

Старый добрый принцип «разделяй и властвуй» в действии.

Лучи утреннего солнца озарили бревенчатые причалы Куайцзи, когда мои побратимы, усталые, но весело переругивающиеся друг с другом, сошли с пиратских лодок на берег.

— Никто не ушел? — первым делом спросил я у них.

— Только те, кто смогут проплыть пять ли! — сообщил Пират. — Из лодок не ушла ни одна, но я допускаю, что кто-то мог добраться до берега вплавь.

— А я вот не допускаю! — с обычной для него безапелляционностью заявил Бык. — Эти мерзавцы и плавать-то, поди, не умеют!

В словах Воина была немалая доля правды. Китайцы плохо плавают. Нет, это не какой-то национальный феномен, нет. Просто сам образ жизни этого народа к плаванью не располагает. Земледелец тратит все свое время на то, чтобы добыть горстку риса, ремесленник чуть меньше, но живет, как правило, вдали от водоемов. В рыбацких деревеньках с этим делом чуть получше, ведь занятые ловлей люди должны уметь держаться на воде. И они умеют, но именно что держаться. Проплыть даже ли для них — это серьезный подвиг, тянущий на спортивный рекорд.

Казалось бы, морским и речным пиратом, для которых водная стихия — мать родная, сами боги велели научится плавать. На деле же их максимум — все то же умение не утонуть, просто оказавшись в воде. Да и откуда бы взяться большему, ведь в Китае во все времена разбойниками становились все те же обедневшие рыбаки и крестьяне.

— А их адмиралы?

— Я лично видел тела всех пятерых, — отозвался Ган Нин.

Мне очень не хотелось, чтобы по Поднебесной поползли слухи о том, как вероломно поступил хоу Вэнь Тай. Нанял пиратов на грязную работу, а потом велел перебить их всех до единого. И пусть это вполне в китайской традиции ведения дел, я себе такой славы не хотел. Понятно, что слухи расползутся так или иначе, я же не могу заткнуть рты всем, кто участвовал в ночной операции и знал о ней. Но… пусть это хотя бы сделают не бежавшие пираты.

— Хорошо! — похвалил я обоих, после чего подозвал Прапора. — Команды учетчиков собраны?

— Да, господин. Как и команды уборщиков.

Неподалеку от причалов уже стояло несколько сотен воинов из легкой пехоты, которым предстояло сперва избавить корабли от трупов, потом отмыть их от крови, после чего учетчики проверят их от днища до мачты и внесут в реестр моей армии. Война — это не только сражения. Гораздо больше это просто бухгалтерия.

— Я могу отобрать свои корабли лично? — хищно поглядывая на джонки, спросила Бешеная Цань.

Женщина выглядела очень довольной. Все складывалось для нее хорошо. Собственный лен уже есть, а значит, и титул «цзи»[4], а то и «бо»[5] на подходе. Теперь вот еще и собственный флот нарисовался. Чем не повод для радости?

Глядя на нее, я подумал, что и прочим своим соратникам было бы неплохо раздать земель и титулов. Их ведь есть у меня теперь! Заодно такой ход и с меня административную нагрузку снимет, да и парням (девушкам тоже) будет понятно, за что кровь проливали. А то я совсем не Лю Бэй, за которым побратимы Гуань Юй и Чжан Фей всю жизнь следовали, отказываясь принимать награды.

— Конечно, госпожа Цань! — ответил я вчерашней разбойнице. — Правитель морского города должен иметь хороший флот!

[1] Лю Бэй — один из главных героев романа «Троецарствие».

[2] Лу Чжу — великий ученый периода заката Хань, у которого в молодости учился Лю Бэй.

[3] Приказ 66 — приказ для клонов, объявлявший всех джедаев врагами Республики, и требующий их уничтожения.

[4] Цзи — в эпоху Троецарствия титул обозначал наместника (губернатора) территории. Как правило, одного города и нескольких прилегающих к нему деревень.

[5] Бо — Титул считался выше «цзи», так как передавался по наследству. Примерно соответствует европейскому барону.

Два месяца пролетели как один день. Еще через неделю после разборок с корейцами я оставил Куайцзи в надежных руках Бешеной Цань, а сам отправился в Поян, который находился теперь в самом центре моих владений. Завершил переговоры с владетелем Северного Цзаньаня — Сунем Цэ. Как и предсказывала Юэлян, потомок великого Сунь Цзи оказался слабоват нутром. Дипломатам потребовалось чуть меньше двух месяцев, чтобы додавить его и заставить принести вассальную клятву. И сразу же оказалось, что воевать больше не с кем. Что стало для меня некоторой неожиданностью.