Кристина Юраш - Денег нет, но ты держись! [litres с оптимизированными иллюстрациями и доформатированная]

Я бежала, не разбирая дороги. Если бы я знала, что мне придется бегать ночью по заснеженному лесу, то надела бы спортивный костюм и лыжные ботинки. Пробежав достаточно, я прислонилась к дереву и сползла по нему в сугроб, сглатывая и переводя дух. Ничего себе ночка выдалась! Надеюсь, мне удалось уйти от очередных желающих лишить меня «девственности»?

Что-то мне прохладно как-то. Я встала и побрела дальше, чувствуя себя Дюймовочкой, для которой, как и для коммунальных служб, зима пришла как-то совсем неожиданно.

– Доброта-доброта! – передразнила я Ленса, глядя, как изо рта у меня вырывается пар. – В задницу такую доброту! Да чтоб я еще раз решила сделать доброе дело! Да ни за какие коврижки!

Я вытерла кровь о снег и двинулась дальше, увязая в сугробах…

Пар вырывался изо рта, а сил идти куда-то уже не было. Все тело тряслось от холода, и я молча прислонилась к обледеневшему дереву. Снег срывался крупными хлопьями, застилая сероватой дымкой сумрачный лес. Вокруг ни души. Я подышала на озябшие руки и поняла, что это равносильно клизме при холере.

– Гуманизм, доброта, забота о ближнем… – вырвалось у меня облаком пара. – Наказание полегче, денежки для лечения ребенка. Инна, ты прямо сестра милосердия! О твоей доброте легенды сложат, правда, в легендах ее назовут глупостью! Все! Кончилось душевное тепло! Боженька, если ты меня слышишь, если мне удастся выбраться отсюда живой… Если удастся… Пусть они пеняют на себя! Я им устрою праздник жизни! Да у меня все тюрьмы будут переполнены. А те, кто особо провинился, станут передовиками производства на рудниках! Черт, до чего же здесь холодно!

Почему-то хотелось спать, но детская присказка «не спи, а то замерзнешь» отгоняла сон. Такое ощущение, что замерзает не только тело, но и все чувства… Как же холодно… Главное – не спать! Я щипала себя за замерзшую руку, но чувствовала, как мои глаза слипаются, а тело постепенно становится каким-то непослушным и вялым. Такое ощущение, будто это не здесь, не сейчас, не со мной, а с кем-то другим, а я смотрю на это все со стороны.

Я вздохнула, чувствуя, что еще немного, и мне конец. Любовь меня не греет. Увы… Смесь страха и благодарности, смесь уважения и зависти… Примерно то же самое испытывает собака к своему хозяину. Я – маленькая дворняжка, которую нашли на улице, но вместо того, чтобы выкинуть обратно на мороз, приютили при условии, что она будет слушаться и вести себя так, как этого требует хозяин. И знать свое место, разумеется.

Но если бы у меня было последнее желание, то я предпочла бы умереть у него на руках… Чувствую, что мое желание вот-вот может сбыться, правда, не так романтично, как я предполагаю. У меня больше шансов умереть от его руки… Я зажмурилась, отгоняя от себя такие мысли.

«Вот и осталась одна. Ты никому не нужна!» – пронеслась строчка из забытой песни. Я скорчилась, словно от боли. По привычке я стала шарить руками в поисках сигарет и зажигалки. Эх, сейчас бы я перекурила…

– Перевешаю половину, – вздохнула я, согревая себя мыслью о мести. – Интересно, здесь на кол сажают? Если еще нет, тогда мы идем к вам! Лес кольев под моими окнами лучше будет украшать утренний пейзаж, чем мой окоченевший труп лесной массив. Денег нет, но будут зрелища! Это я гарантирую. А кое-кого я заставлю смотреть на все это! Кончилась добрая принцесса. Кончилась. Какая разница, какой я буду? Добренькой и милосердненькой или жестокой и кровожадненькой? Им на меня плевать! Любовь или уважение? Я искала любви, но, увы, добрыми делами прославиться нельзя, а вот ковровую дорожку в ад выстелить – легко.

Я посмотрела на ночное небо. Ну хоть бы одна звезда упала… Желание у меня уже есть.

Главное – выбраться живой. Любой ценой. Я пересилила себя и пошла дальше. Может быть, стоит вернуться на дорогу? Хорошая мысль, только где дорога? Направо пойдешь – смерть найдешь, налево пойдешь – пропадешь, прямо пойдешь – мучительно умрешь, назад вернешься – на гибель нарвешься. Ничего, весной оттаю… И с первыми лучами солнца вместе с подснежниками и медведями из сугроба покажется моя окоченевшая рука.