Елена Кароль - Попаданка. Если вас убили

По побледневшему лицу крысюка было видно, что он понял намного больше меня, а трясущиеся руки, которыми он взял тарелки, выдали его страх.

Я же, дождавшись, когда он уйдет, с пристальным прищуром сосредоточилась на беспечном спутнике. Казалось, его абсолютно не тронул этот инцидент, и он нарочно делает вид, что все в порядке.

А вот я собираюсь разобраться!

– Эд?

– Да, моя дорогая?

Могла бы и одернуть его за неразрешенную фамильярность, но не стала. Сейчас меня волновало совсем иное.

– Что было в салатах?

– Яд.

Я подозревала нечто подобное, но все равно нахмурилась.

– И тебя это не задевает?

– А должно? – Лорд беспечно пожал плечами. – Катюша, поверь, рядом со мной тебе ничего не угрожает. Я могу определить любой яд, причем мне самому он не повредит. Я мог без опаски даже съесть это, но зачем? Чем раньше эти глупцы поймут, что им придется смириться с моим присутствием, тем большее число их выживет.

Э…

– Прости, что?

– Пять покушений на убийство, три обезвреженных взрывных устройства в машине, два пойманных в доме шпиона и одно предложение в любовницы от младшей дочери вожака оборотней, – не прекращая немного зловеще улыбаться, беспечно перечислил Оверъяр, при этом отказываясь замечать мои округлившиеся глаза. – И это меньше чем за неделю. Не нравится аборигенам мое присутствие, дорогая. Но что поделать, если это не в их компетенции?

– Самоубийца… – только и смогла потрясенно прошептать я, когда осознала всю глубину проблемы.

А ведь сейчас мы, по сути, не просто в ресторане, а буквально в логове тех, кому темный лорд, оказывается, встал поперек горла!

– Не преувеличивай, – отмахнулся Оверъяр и подвинул в мою сторону блюдо с мясом. – Попробуй, пахнет просто изумительно. Меня всегда умиляли подобные попытки убить кого-нибудь из Оверъяров. Но поверь, – мне достался невероятно самоуверенный взгляд, – еще ни один не смог. И не смогут. А теперь кушай, это восхитительно.

Несмотря на ужасные новости, аппетит не пропал, и я с удовольствием перепробовала все, что мне старательно подсовывал Эдмунд. Казалось, это доставляло ему истинное удовольствие – смотреть, как я ем и периодически смущаюсь. Сам он тоже не забывал работать вилкой, при этом не налегал на вино, выпив не больше половины бокала. Серьезной беседы как таковой не завязывалось, по большому счету мы обменивались лишь одобрительными кивками, короткими фразами, улыбками и взглядами. И если со стороны Эдмунда взгляды были ну очень говорящими – от восхищенных до откровенно голодных, причем далеко не в плане еды, то я в такие моменты предпочитала изображать беспечность, непонимание и смотреть куда угодно, лишь бы не на него.

Просто чувствовала, что если сейчас не переборю себя и пойду на поводу желаний, то уже завтра буду об этом жалеть. Не я ли буквально вчера заявляла, что Эд для меня – пустое место? Не я ли кричала громче всех, что он старый, жуткий и злой? Не мне ли он казался последним мужчиной в мире, на которого вообще стоит смотреть? Сейчас моя решимость таяла, как воск свечей, оставляя на душе горькие подтеки осознания, что я была не права.

Оверъяр точно поставил перед собой цель свести меня с ума своим обаянием и методично добивался своего: кормил десертом, говорил комплименты, выводил танцевать, при этом не прижимаясь, как некоторые пары, но все равно одурманивая меня своими прикосновениями, а затем снова говорил, говорил и говорил.

В какой-то момент я заподозрила его в использовании магии, но задать вопрос вслух не решилась. Если использует – ни за что не признается. Если не использует – оскорбится.

Время неумолимо приближалось к полуночи, я понимала, что еще немного – и вечер подойдет к своему логическому завершению, и сейчас лихорадочно соображала, как бы мне без потерь попасть к себе домой. Я помнила принципы Оверъяров, что к алтарю супруга обязана прийти нетронутой, но в этом пункте сомневалась прежде всего в себе. Если Эд рискнет обнять меня чуть более крепко и, не приведи господи, решит поцеловать, я окончательно потеряю контроль и сама…

Лишь бы не поцеловал!

Пока я мучила себя очередными дикими мыслями, возле нашего столика возник крупный пошатывающийся лохматый мужчина лет сорока. От него несло алкоголем вперемешку с шерстью, что указывало на принадлежность к оборотням, но не это было самым страшным.

Этот камикадзе решил пригласить меня танцевать…

– Леди!