Алексей Герасимов - Царь-дедушка (СИ)

Заложник? Заложник — это тема. Закские вожди к своим наследникам относятся достаточно трепетно, подставлять под топор палача не станут. Да и когда парень вернется в степь, у Ашшории будет агент влияния — культурного, но все же.

Нет, определенно, это хорошая страховка от невыполнения контрагентом своих обязательств.

— Ха, у него и дочка есть, вашему младшему царевичу ровесница. — отозвался степняк.

— Знаешь что, досточтимый Ходарз?, — ответил я. — А пусть и она тоже приезжает. Как знать, возможно Утмир пожелает взять ее в жены, когда они оба немного подрастут.

Может и не пожелает, не знаю. Да и то что доживу не факт.

Пир по поводу появления закского посланника не устраивали, поскольку переговоры были довольно-таки секретными, но повод для потратить кучу денег на массовую пьянку появился и без него. Да какой!

Уже на следующий день, едва этот степной Ходор выехал из дворца, в гавань Аарты влетела патрульная лузория и уже полчаса спустя я имел сомнительное удовольствие лицезреть запыхавшегося Морского воеводу.

— Михил, а известно ли тебе, отчего старшим командирам невместно бегать?, — спросил я уроженца Гаги, когда он вошел в мой кабинет.

— Нет, государь. — ответил тот.

— Потому что в мирное время бегущий военачальник вызывает у подчиненных смех, а в военное — панику. У нас что сейчас, мир или война?

— Пока еще мир, повелитель. — ответил Морской воевода. — А что будет нынче вечером, даже и не знаю. Только что вернулся из дозора Васиф из Левой Ноги, доложил что в половине дня хода от Аарты исполинская онерария — не менее шестидесяти локтей в длину, — изукрашенная слоновой костью и серебряными накладками почище Пантеона. Красоты, говорит, неописуемой.

— Да?, — я отложил в сторону челобитную, которую читал перед приходом Михила. — И чего везет? Или Васиф не поинтересовался?

— Поинтересовался, как же иначе, государь?, — командующий флотом даже, кажется, немного обиделся. — Посланника Асинии, члена Совета Первейших по имени Торис Карторикс.

— Важная птица. — я пожевал губами. — Ладно, посмотрим, что это за гусь такой.

Гусь оказался больше похож на павлина. Когда он — после соответствующего обмена дипломатическими реверансами, разумеется, — появился в тронном зале для вручения верительных грамот у меня чуть челюсть не отпала. Как бы это описать-то?…

Вот представьте себе смугловатого мужика европеоидной внешности, одетого в башкирский национальный костюм, но в пурпурной, расшитой жемчугом феске вместо меховой шапки и килте взамен штанов — мафиози после ограбления музея этнографии, да и только. Еще и зубы зачерненные.

На его фоне почетный караул из шести окилтованных псевдошотландцев в калигах, древнегреческих "коринфских" шлемах, бронзовых лорика плюмата и алых плащах, вооруженные овальными щитами на две трети роста, копьями и чем-то напоминающим египетский меч-хопиш уже вовсе не казался странным. Ну, за исключением, может, посольского знаменосца, который мало того что держал в руках увенчанный пикирующим соколом рюриковичей красный, с золотой звездой, штандарт, висящий на перекладине древка — не мне с моим геральдическим зверем чужим эмблемам удивляться, и вообще коммунизм строить никому не запрещено, — но и имеющий вместо шлема индейский головной убор из перьев.

— Намасте, славный царь. — произнес на парсудском посол, останавливаясь на строго определенном этикетом расстоянии от трона, и сложил ладони в молитвенном жесте перед грудью.

Ну натуральное хамло. Можно подумать я не знаю, что у асинов при приветствии старшего ладони принято держать на уровне лица. Да и толмача мог бы прихватить, кстати. Парсудский — язык международного общения, а не дипломатических нот. Хотя мне он, конечно, известен.

— Свети тебе Солнце, благородный Торис. — ласково ответил я. — Счастлив видеть в своем дворце посланца вашей прославленной державы. Правда…

Я вздохнул, и развел руками.

— …Совет Первейших не уведомил нас о твоем прибытии заблаговременно, а это создает определенную трудность.

— Совету нет нужды уведомлять кого бы то ни было о направлении своего посланника. — не без самодовольства отозвался гусь-павлин.

— Ты неверно толкуешь мои слова. — покачал головой я, продолжая ласково улыбаться. — Дело в том, что даже один миг держать посланца столь славной и дружественной Ашшории державы…

А что? Мы с асинами еще ни разу не воевали, что в местных реалиях однозначно относит их к дружественным.