Алексей Герасимов - Царь-дедушка (СИ)

И жрецы, и философы подтвердили такой вывод вполне единодушно, причем если Йожадату сделал это не слишком-то охотно, то Щума явно был такому повороту рад — обвинение в богохульстве не подтвердилось, а значит у примаса стало меньше поводов разглагольствовать о бездуховности одного чистого знания, не опирающегося на религиозные догмы. Да и его подсудимому коллеге такая квалификация преступления смертью не грозит.

Яван, правда, порывался что-то ляпнуть, уже и рот открыл, но я опередил его.

— Фарлак. — я сделал знак Мяснику склониться ко мне, дабы окружающие не слышали нашего разговора. — Обвиняемый склонял людей к ереси из-за ошибочности умозаключений, но не по умыслу, не от злобы, да и большого вреда не нанес. Какое ты бы в подобном случае вынес решение?

— Проступок совершенный по глупости, не нанесший ущерба здоровью или имуществу…, — столичный судья выглядел несколько разочарованным столь мягким вердиктом. — Пара дюжин горячих на главной площади, а с учетом того, что дело касается богов, три недели исправительных работ на нужды города или храмов, дабы внушить смирение.

— Хорошо. — кивнул я, и, уже громче, добавил. — Ну что же, рассмотрим прочие обвинения.

На удобном сиденье радикулит начал отступать, спину уже не простреливал — так, ныл где-то на грани восприятия надоедливой мухой, а вот ноги неимоверно хотелось вытянуть, распрямить ноющие в приближении непогоды колени, снять давящую на голову корону и повалиться в мягкую постель. Объявить что ли в заседании перерыв? Нет, низзя — отвесьственность.

— Как записано, ты отрицаешь существование Святого Солнца, Святого Сердца и Святого Ока, а равно не почитаешь Солнце как единственного подателя жизни и благодати на Мангала. Как так?, — я склонил голову на бок. — В твоих словах слышится явное противоречие, ведь если Солнца не существует — а глаза говорят мне обратное, ведь и Солнце, и Око нынче на небесах, да и Сердце вскорости взойдет, — то ты должен был бы говорить, что он не является подателем ничего вообще. Что скажет гильдия философов? Я правильно укоряю Явана Звезды Сосчитавшего в разномыслии?

— Я и сам, государь, — произнес Щума поднимаясь, — не могу понять этакую разладицу в его высказываниях. Допускаю, что либо за ним неверно записали, либо же человек, делавший запись, его попросту не понял.

— Резонное замечание. — ответил я, и снова поглядел на обвиняемого. — Итак, каким же образом объяснишь ты этот парадокс?

Все же ученые — это контуженный на всю голову народ. Какую-то пару минут назад он был потрясет самой возможностью летать, обижен и возмущен моей интерпретацией его слов, но едва речь зашла о том, чтобы изложить свою выстраданную научную теорию, и вы поглядите на этого орла! Глаза горят, ноздри раздуваются, только что копытом землю не роет.

— Меня, о царь, воистину поняли превратно. Никогда и нигде я не утверждал будто небесных объектов именуемых нами Солнце, Сердце и Око не существует. — Йожадату при этих словах нахмурился, а вот уже следующая фраза его немало порадовала, хотя он и попытался скрыть свои истинные чувства под показным возмущением. — Я лишь говорил что все звезды, кроме тех, что мы именуем планетами, это такие же солнца как и наше, только очень далекие, и что Солнце, Око и Сердце это обычные небесные объекты, к святым никакого отношения не имеющие.

— Умолкни, безумец!, — взвился с места Золотой Язык. — Государь, он явно не в себе, нельзя судить умалишенного!

— Нет!, — примас вскочил на ноги, лишь на миг отстав от главы гильдии столичных философов. — Он еретик и богохульник, и сам это только что признал!

Казалось бы миг, и сии почтенные мужи вцепятся один другому в бороды на глазах у всего одеона — тоже, кстати, ведущего себя довольно, скажем так, шумно, — однако по единственному жесту Фарлака возле спорщиков выросли двое дюжих витязей ( в выросшем рядом с Йожадату я опознал Лесвика и чуть заметно ему кивнул ) и опустили каждому из потенциальных драчунов ладонь на плечо.

— Сядьте. — спокойным тоном, но громко, дабы слышал весь одеон, произнес уроженец Больших Бобров. — Все сядьте и умолкните. Государь никому из вас слова не давал.

И опять же его приказ был исполнен. Чувствуется профессионал.

— Коллеги обвиняют меня в безумии, — с горечью произнес Яван, когда все чуточку успокоились, — жрецы в богохульстве, но я не сумасшедший и не еретик. Выводы мои основываются на наблюдениях и вычислениях. Я привез с собою все записи, и если бы ты, о царь, дозволил, то прямо сейчас со схемами и диаграммами я бы все растолковал. Прикажи, пусть принесут те свитки, что я ношу в своей суме.