Иван Оченков - Смоленский поход (СИ)

— Да, кажется, его зовут Христофор.

— А что командир рейтар?

— Капитан Гротте хороший военный и ему и его людям в отличие от нас платили до сих пор исправно. Однако его наниматель вот-вот может отдать богу душу, а умирать за короля Сигизмунда у него нет никакого резона. Полковник Дуглас говорил с ним, и хотя он ничего не ответил, мне кажется, он не будет против. Но прежде мы хотели бы знать, что вы можете нам предложить.

— Если вы сдадите мне крепость я приму всех желающих на службу. Я умею ценить хороших военных и плачу им достойное жалованье. Впрочем, полагаю вам это известно от вашего родственника. Если же кто-то не захочет служить мне, я не стану его удерживать. Отсюда не так уж далеко до шведских владений, а мой брат Густав Адольф всегда нуждается в храбрых солдатах. Однако в последнее время они идут от него, ко мне.

В тот день я, как обычно, поднялся рано и, решив еще до завтрака прогуляться, велел приготовить лошадей. Через несколько минут конюхи подвели верного Волчка, и я вскочил в седло. Рядом тут же материализовались фон Гершов с Михальским, и мы тронулись. Несколько человек стражи следовали на почтительном расстоянии, не мешая прогулке. К реке уже шли стирать белье маркитантки, удивительно быстро освоившиеся в моем войске.

— Доброе утро, ваше величество, — поприветствовали они меня хором.

— Благослови вас бог, добрые женщины, — благодушно отозвался я.

— Хорошо ли вам служит малышка Лизхен? — громко поинтересовалась одна из них, ощерив в улыбке щербатый рот.

— Не жалуюсь красавица, а тебе что за печаль?

— Ну, мало ли, вдруг она по малолетству не справляется с таким бравым молодым господином, так мы могли бы помочь ей, — почти выкрикнула она, вызвав бурный смех у своих товарок.

— О, нет, добрая женщина, я всем доволен.

Сказать по правде, мне не слишком понравилась ее фамильярность, но проявлять недовольство маркитантками последнее дело, к тому же мне не хотелось портить себе утро.

— Не сердитесь на Клару, ваше величество, — оттолкнула ее одна из подруг, — все знают, что она дура и что язык у нее без костей.

— Я вовсе не сержусь, ты что-то хотела спросить?

— Да, хотела, вы верно не помните меня…

— Отчего же, ты Грета, подруга капрала Шмульке.

— О, ваше величество меня помнит! Все верно я — Грета, только я не подруга Шмульке, а жена и мне немного не по себе, особенно после того как пропала Анна. Если уж вы не питаете к нам вражды, так может, отпустите нас в крепость. Вы уж простите, если я что-то не так сказала, просто мы помним вас еще простым рейтаром…

— Все нормально Грета, что поделаешь, рейтар это навсегда. Я думаю, ты скоро увидишь своего мужа. Передавай ему привет от меня. Он был для меня хорошим наставником и я ему очень благодарен за науку.

— Благослови вас бог, ваше величество!

Едва мы отъехали от женщин, Кароль повернулся ко мне и спросил.

— Я вижу вы в добром расположении духа, мой кайзер?

— Да, дружище, а почему ты спрашиваешь?

— Я давно не видел вас таким. Пожалуй, с тех пор, как мы были в Швеции.

— Что ты имеешь в виду?

— Вы веселы и приветливы, улыбаетесь и шутите со всеми, как в те далекие времена. В последнее время вы мало походили на того принца к которому мы нанялись в Дарлове. И теперь я очень рад, что он вернулся. Неужели эта девочка вернула вам душевное равновесие? Если так, то нас привела сюда счастливая звезда.

— Не знаю, Кароль, скорее душевное равновесие мне вернуло мое седло и возможность не слезать с него сутками. Мне ужасно осточертел дворец и надутые боярские физиономии. Здесь в походе, слава богу, все по-другому. Впереди враг, рядом друзья и мы, вне всякого сомнения, победим. Хотя, наверное, ты тоже прав, эта юная маркитантка действительно прелесть, и если по утрам мне хочется скакать на коне в бой, то вечером я с удовольствием возвращаюсь в свой шатер.

— Она милая девушка и, похоже, это заметили не только вы.

— О чем ты дружище?

— О вашем почетном телохранителе — рынде. Никак не привыкну к здешним чинам.

— Ты о Романове?

— Да, мой кайзер, этот мальчишка смотрит на нее точно так же, как мой несчастный брат смотрел на ту проклятую полячку.

Хм, но юная пана была дочерью воеводы, а Лизхен просто маркитантка…

— Господи, ваше величество, да этому парню нет еще и семнадцати. Кто в таком возрасте думает о таких вещах!

— Это да, но и чувства у таких молодых людей не долговечны, к тому же юный Романов ужасно влюбчив. Похоже, строгость матери сыграла с Мишей злую шутку. Стоит ему увидеть новую женщину, хоть немного не похожую на окружавших его монахинь и боярынь, и он сразу сражен наповал. Впрочем, возможно, ты прав. Как доберемся до Смоленска, я найду этому мальчишке другую службу. К примеру, пошлю в Москву сообщить о наших победах. Солдат из него, скажем прямо, так себе, а гонец получится не хуже иных. Что-то еще?