Иван Оченков - Смоленский поход (СИ)

Пушки должны получиться одинаковые четырехфунтового калибра, на легких лафетах, числом не менее трех десятков. И что самое главное надо получить их как можно скорее, чтобы иметь время на обучение расчетов новой тактике. Если все успеем, то можно не бояться в чистом поле даже хваленую польскую гусарию. Эх, мечты — мечты!

— Государь, а может, возьмешь пушки из монастыря? — отрывает меня от мечтаний голос отца-келаря, — у нас их не мало…

Ну, что же идем смотреть пушки, я вас за язык не тянул. Арсенал, который предъявили мне святые отцы, поразил меня до глубины души. Главным образом размерами, ассортиментом и… бестолковостью. Пушки, гафницы, мортиры, тюфяки и черт его знает что еще (прости господи, что в святом месте!) всех размеров и форм. Медные, бронзовые, железные, возможно даже чугунные, хотя из него, кажется, еще не умеют отливать. Орудия пригодные для перевозки по полю битвы встречаются, но смешного калибра. Ну что это полгривенки! Или гривенка с четвертью!* К тому же часто в таком состоянии что стрелять из них более опасно для собственных пушкарей, а лафеты больше похожи на деревянные колоды с салазками. Кажется, такие называют «собаками».

—---------------------------

*гривенка, — русская мера весов около 200 грамм. Вообще 1 фунт= 1 гривна=2 гивенки.

— Ну вот, преподобные отцы, а сказывали метала у вас нет. Из сего вот хлама и отольете. Деревянную модель вам для образца уже везут, жду от вас по весне семь пушек. Ну, ладно пять! Нет, три никак не возможно, разве что если к каждой пушке по пять десятков ядер и столько же картечей. Ну, вот и договорились.

Провожают меня, едва ли не радостнее чем встречали. Ничего привыкнете. Едва монастырь скрывается из виду стучу вознице чтобы остановил.

— Вельяминов, коня!

— Сей же час, государь, далее куда поедем?

— В Москву, куда же еще?

— Так Вельяминовка рядом, государь, нешто не погостишь?

— Чего я там не видал?

— Как повелишь государь, а то бы поохотились…

— Поохотились, говоришь, а что косолапых в ваших лесах еще не всех переловили?

— Скажешь тоже, царь батюшка, разве же их всех переловишь, медведей — то.

— Ладно, поехали, уговорил языкатый, проживут без меня дума с собором пару дней.

Вельяминов начал раздавать распоряжения, но тут появился Михалкин со своими головорезами в одном из которых я узнал давешнего боярского сына, которого видел на смотре.

— Государь, — начал сотник, — в местах сих сказывают, разбойники озоруют. Не случилось бы беды.

— Откуда знаешь?

— Да вот, Федька Панин толкует, что неподалеку отсюда на них шишы лесные напали, едва отбились.

— А это ты грамотей! — Внимательно вглядываюсь в лицо парня, — это что же у меня за дворяне такие, что на них лесные тати нападают? Однако раз ты передо мной стоишь, значит отбились. Или как?

— Нас всего семеро было государь, — обстоятельно отвечает он, — а их не менее двух десятков. Оно может и худо бы пришлось, да нас отец Мелентий с ратными людьми выручил. Тати услыхали что они скачут, да и разбежались.

— Отец Мелентий говоришь, да еще с ратниками? Ну-ка опиши вьюнош, как сей святой отец выглядит?

— Ну, как выглядит. Ростом высокий, телом крепкий, брода черная, да густая — лопатой. На коне сидит так, будто всю жизнь рати за собой водил.

— И давно ты этого святого человека видел?

— Да как на смотр ехали.

— А потом?

— Более не видал государь!

— Ладно, только если увидишь еще, дай знать сотнику своему.

— Все исполню государь!

Внимательно слушавший наш разговор Вельяминов подзывает Корнилия и шушукается с ним, потом командует:

— Корнилий, ты со своими впереди, а мы с государем следом. Смотреть крепко, дабы не вышло прорухи. А Федьку с парой-тройкой конных пошли вперед в Вельяминовку, пусть готовятся. Если все ладно сделает, пусть и своих проведает. — Потом оборачивается ко мне, — все ли верно говорю царь-батюшка?

— Верно, верно, ты Никита когда говоришь эдак, до того на Анисима похож, что удавить тебя хочется. Поехали уж, а то все разбойники с медведями от тоски передохнут нас не дождавшись.

_________________________________________________________________________

В который раз видит Федька знакомый терем, только теперь скрываться ему не надо и он громко стучит рукоятью плети по крепким тесовым воротам.

— Кого там нелегкая принесла? — раздается простуженный голос сторожа.

— Открывай быстрее, известия от боярина Никиты Ивановича привез!

Слуга, как видно разглядел на приезжих знакомые кафтаны и ничего более не спрашивая кинулся отворять ворота. Федька, спешившись, пошел к высокому крыльцу с замирающим от сладкой тоски сердцем. Поднявшись, стуча каблуками, он у двери почти столкнулся с боярышней и застыл как громом пораженный.