Иван Оченков - Смоленский поход (СИ)

— Ясновельможный пан воевода, — обратился тот, добравшись до Глебовича, — прикажите спешиться гусарам и мы скинем немецких изменников и схизматиков в ров!

— Увы, у меня нет такой возможности, — покачал в ответ головой старый вояка.

— Как же так? — изумился посланник.

— Вы, ясновельможный пан, думаете, что мекленбургский дьявол атакует только вас? — горько усмехнулся Глебович, — посмотрите хорошенько, атака началась с трех сторон одновременно. И везде положение такое же, как у вас. Я могу поддержать нашу оборону только в одном месте, но не в трех сразу! Идите и передайте пану каштеляну мою волю: — держаться пока есть силы!

По дну рва перед Шейновым валом протекала небольшая речушка, скорее даже ручей, тем не менее, не позволивший сделать подкоп и атаковавшие с этой стороны казаки были вынуждены идти на приступ по чистому полю. Каждый из них идя в атаку, тащил с собой связку хвороста или корзину с землей, которой старался прикрыться от огня. Добежав до рва, каждый бросал свою ношу вниз, и, отскочив в сторону, освобождая дорогу следующему, брался за самопал или лук и начинал стрелять по противнику. Вскоре получилась узкая дамба, по которой казаки прошли в пролом. Оборонявшиеся встретили их ужасающим огнем, но они, теряя товарищей, продолжали рваться вперед. Наконец, достигнув вражеских укреплений, донцы тут же довели дело до сабель. Поляки и литвины оставили свои мушкеты и тоже взялись за белое оружие. Корабеллы, кончары и наздаки* опускались на головы атакующим, доказывая превосходство благородных шляхтичей над, взявшим в руки оружие, быдлом. Однако, те продолжали насыпать перешеек, расширяя его и все новые толпы казаков переходили ров и вступали в схватку. Вскоре им удалось потеснить своего противника, и отчаянная борьба закипела на полуразрушенных укреплениях.

—---------

*Корабела — род сабли. Кончар и наздак. — Оружие предназначенное для пробивания доспехов.

Анисим Пушкарев командовавший стрельцами, подошел к делу творчески. Не понаслышке зная тактику мекленбуржцев, он приказал своим людям изготовить некоторое количество гренад. Достать или изготовить железные корпуса не было никакой возможности, но, как говорится, голь на выдумку хитра. Стрельцы ухитрились обойтись небольшими керамическими кувшинами, внутрь которых насыпался порох вперемешку с речной галькой, а в заткнутой горловине устраивались фитили. Пока осадные пищали посылали во врага свои последние гостинцы, импровизированные гренадеры, где ползком, где бегом подобрались к бойницам на башнях и перед самой атакой закинули внутрь свои «чертовы яблоки». Что характерно — добровольцев не было, а охотники в гренадеры были выбраны по жребию. Как не несовершенны были эти самодельные гренады, но свою роль они сыграли. Не знаю, удалось ли кого убить из оборонявшихся, но напугать грохотом и дымом определенно получилось. Так что пока стрельцы и посоха засыпали ров фашинами, им почти никто не мешал, а когда пришедшие в себя поляки все же открыли огонь, ратники стремянного полка уже были на полуразрушенных стенах, сметая бердышами все на своем пути.

Пока наемники, казаки и стрельцы отчаянно дрались на стенах, Корнилий вывел свою хоругвь оврагами к башне под названием «Веселуха»(?), рядом с которой стена была немного ниже. Взятые ими с собой лестницы все равно оказались коротковаты, но с них нескольким удальцам удалось закинуть кошки, зацепившиеся острыми крюками за зубцы стены. У осажденных были в этом месте лишь несколько часовых, в основном из числа легкораненых. Те, впрочем, успели поднять тревогу, и попытались дать отпор обнаглевшим казакам, карабкающимся по веревкам на стены. Одного из нападающих застрелили, второго скинули вместе с кошкой, но третьему удалось взобраться на стену. Федор Панин, Ахмет и еще несколько человек, хорошо владеющих луком, прикрывали его, посылая в редких защитников стрелу за стрелой. Между тем на стену успели подняться еще несколько человек во главе с самим Михальским. Быстро оглядевшись, они двинулись по крытой галерее в сторону ближайших ворот. Подоспевшие к месту прорыва жолнежи, быстро очистили стену от нападавших. Однако сам Михальский и его люди, остались незамеченными.

Отчаянными усилиями каштеляну и его людям удалось отбросить, остервенело рвущихся вперед «людоедов». Как не старались те пробиться сквозь ряды защитников, но на сей раз, польская доблесть взяла верх над немецкой муштрой. Вырубив в яростной схватке успевших взойти на валы наемников, жолнежи и шляхтичи заставили остальных, обратится в бегство. Казалось еще минута и атака будет отбита, но к пролому уже подходили стройные ряды мекленбуржцев. Пока остатки венгерско-немецкого полка прыгали в ров, к пролому на прямую наводку подкатили пушки, и по торжествующим полякам хлестнула картечь. Такой подлости защитники не ожидали, и многим из них подобная непредусмотрительность стоила жизни. Я в этот момент, не иначе как сдуру, прошел галереей в ров и тут же оказался в окружении прыгающих отовсюду беглецов. Наступил решающий момент, я знал что солдаты Гротте уже рядом и если мы все вместе атакуем победа у нас в кармане.