Николай Ярыгин - Честь имею [litres]

Не радовало в этом плане лишь одно: что одним из главных действующих лиц в нем видели меня. А мне их планы, троны, империи не сильно и нужны, у меня есть любимое дело, которое пусть и со скрипом, но двигается. А сколько еще задумок! Одно плохо – постоянная нехватка времени.

Вот и сейчас выброшена на ветер дюжина дней. И ведь деться некуда, слово чести, а к этому здесь отношение очень щепетильное. Нет, есть всякое, как и в любом обществе – и обман, и нарушение данного слова и клятвы. Но такое может пройти раз или два при чрезвычайных обстоятельствах, и то на тебя в обществе будут смотреть косо. А если это вдруг будет происходить часто, то ты станешь по сути изгоем. Тебя перестают приглашать на праздники и ассамблеи соседи и твой сеньор или владетель, и это еще распространяется на твоих родственников и детей. Как выдать замуж дочь или женить сына, если общество не принимает их, они нигде не бывают, их никто не видит и не знает, все сторонятся вашей семьи? По сути, само общество не дает тебе упасть и «оскотиниться».

В сословном обществе очень много условностей и всевозможных табу, а слово «рыцарь» не пустой звук. Честь — вот критерий поведения рыцаря и дворянина.

Сзади раздались крики и смех. Я оторвался от своих мыслей и оглянулся. Оказалось, кто-то из дружинников подстрелил молодого кабанчика, и на ужин у нас разнообразие. Вот что хорошо, так это количество живности в местных лесах. Да и чему, собственно, удивляться – огромная малозаселенная и малоисследованная территория континента протянулась на запад и север. Лишь в южных и восточных районах жили люди, а дальше простиралась «Терра инкогнито». Говорят, где-то там живут все-таки какие-то дикие племена, но конкретики никакой.

Вот еще одна загадка – отсутствие интереса у местного народа к тому, что там дальше за горизонтом. Может, в дальнейшем, по мере увеличения населения и будет происходить расселение. Но ведь уже восемьсот лет, как они высадились здесь, бежав от притеснений и войны со своей земли за океаном. Сравнивая все с моей родной планетой, где за этот же срок общество шагнуло от дубинок и мечей к полетам в космос, невольно задумаешься, почему здесь не так.

За поворотом показался постоялый двор, на котором мы и хотели остановиться. Чуть в стороне от тракта располагался мой второй город Мистон. С ним я еще не успел ознакомиться, да и подчинение он имел королевское, хоть и располагался на моих землях. Поэтому и посещать я его не собирался, как-нибудь потом, сейчас не до него. Да и чего там интересного – маленький приграничный городок, выросший из бывшей пограничной крепости, со временем переехавшей на тридцать километров дальше…

– Ты мне можешь сказать, что теперь делать? Как быть, как теперь достать ее у деда в замке?

Говоривший, тщедушный человек с бледным лицом и черными кругами под глазами, остановился и вперил свой взгляд в сидевшего у окна полной своей противоположности. Сидевший был светел лицом с румянцем на щеках, широк в плечах и с заметным животиком.

– Успокойся, Эрлик, – вяло проговорил он и махнул рукой. – Ты же видел, мы просто не успевали. Да и не вижу я тут никаких проблем, не в этот, так в другой раз получится.

– Который раз я это слышу: получится, получится… А в итоге ничего. Полгода одно и то же. Наследница жива, регалий нет, короноваться не могу, эти два идиота устроили настоящую войну, остальные вообще отказываются повиноваться. И ты говоришь, нет проблем.

Тодор де Урбер глянул на бегающего по кабинету Эрлика и усмехнулся. Он прекрасно понимал, что от задуманного ими плана ничего не осталось. И наступил момент, когда каждый был за себя. Он сейчас выжидал, собирал войско, снаряжал и обучал его. А все это требовало денег и еще раз денег.

– Скажи, Тодор, почему не убили этого кентийца, когда он возвращался из Сармии?

– Ты что, захотел получить в кровники Донета тан эль Зорга? Я еще не настолько выжил из ума! Да и смысл? Принцессу он передал Кантору.

– О, эти кентийцы, почему их всех не уничтожили во время Большой войны!

– Эрлик, перестань истерить, возьми себя в руки, ты прекрасно знаешь, что они, даже ослабленные гражданской войной, навалили столько трупов, что нас во всех королевствах казалось чуть ли не меньше, чем в свое время высадилось на побережья. Пусть на площадях глашатаи прокричат, что принцесса спаслась чудесным образом, а ты молчал раньше, потому что боялся, что недоброжелатели могут причинить ей зло. А сейчас ты станешь правишь от ее имени, ведь являешься ее опекуном до совершеннолетия.