Михаил Ланцов - Ярослав Умный. Первый князь Руси

Лодки с викингами отходили вверх по течению. И Ярослав провожал их взглядом, как и, наверное, все рядом. Наконец, зайдя за границу всякого приличия, он обернулся.

Наверное, он был бы счастлив, если бы все вокруг исчезли, а он увидел своего ворчливого и вечно всем недовольного Егора Петровича. И автомобиль. И мусор, обычный мусор XXI века. Пластиковые бутылки, металлизированные фантики от конфет и так далее. Хоть что-то, что говорило бы о том, что все это дурной розыгрыш. Но нет. Трупы лежали так, где и упали. Кровь, выпущенные кишки, отрубленные конечности, кое-где даже брызги мозгов. Раненые очень натуралистично стонут, истекая кровью. А живые молчат. И смотрят на Ярослава каким-то странным взглядом, полным смешанных чувств. Здесь было все – от восторга до ужаса.

Тишина продолжалась. Молчание. Напряжение. Даже конь, удерживаемый за узду тем же, кому его вручил парень, и тот старался не шевелиться, проникнувшийся моментом.

И тут особенно громко и пронзительно застонал кто-то раненый, то ли желая привлечь к себе внимание, то ли не выдержав боли. Очень удобный повод. И Ярослав им воспользовался:

– Вы ждете, пока раненые истекут кровью? – произнес он.

– А?! – хрипло переспросил ближайший к нему мужчина в кольчуге.

– Чего стоим? Раненым кто помощь оказывать будет?!

Ну и начал командовать. Страх заставлял быть наглым и дерзким. Он безумно боялся, что эти люди почувствуют слабину и начнут задавать неудобные вопросы. Начнут качать права. Или иным образом бузу раздувать. Но нет. Обошлось. Парень оказался достаточно дерзким, чтобы ему подчинялись беспрекословно, и в должной степени осторожным, дабы не отдавать невыполнимые приказы. В результате авторитет стал накапливаться, словно снежный ком, катящийся по склону. Мелкие распоряжения в первые минуты легко переросли в более сложные задачи, которые поначалу никто бы не стал решать.

Магни – их военный вождь – погиб. А вместе с ним лег и его друг – местный знахарь. Другого в этом поселении не было. Вот Ярослав и выступил не только как организатор, но и как лекарь.

Да, эта работа была не в профиле Ярослава. Он ведь совсем не медик. Но характер увлечений вынуждал иметь маломальские навыки в этом вопросе и уметь оказывать первую помощь даже там, где нет медикаментов. Все-таки походы бывают разными. А он в парочке неадаптированных участвовал. И там были раненые, в том числе тяжело. Да и наслушался он фанатов именно лекарского дела, фантазирующих насчет альтернативной истории. О том, что, дескать, можно было использовать в старину…

Очистка ран импровизированным пинцетом из двух палочек, благо, что орудовать ими он умел. Промывка прокипяченной подсоленной водой. Перевязка чистой, также обработанной кипятком тканью. В общем – ничего такого, что бы требовало каких-то особенных знаний и умений. Главное не быть квашней и действовать уверенно. Пусть неправильно, но уверенно, так как робость и топтание на месте очень заразительны.

В этих хлопотах и прошел остаток дня. Никто его не отвлекал. Никто не беспокоил. Ибо дело важное. Дело нужное. И видя, что Ярослав орудовал вроде как со знанием дела, не решались ему перечить. Тем более что они сами в том совсем не разбирались, судя по всему.

Но вот начало смеркаться. Раненые кончились. А Ярослав, утомившись, пошел к реке отмываться, приводя себя в порядок. В городок не шел. Чего ему там делать? Его туда не приглашали.

Он уже стал прикидывать, как ловчее переночевать, да утром спокойно податься куда подальше. Однако у местных на него были свои планы.

– Ярослав Васильевич, – произнес мужской голос из-за спины. Парень обернулся и увидел трех стариков.

– Чего вам? – нахмурился наш герой, ибо их пришествие ничего хорошего не сулило. Вон – чуть поодаль целая толпа людей собралась. И бывшие воины, и их жены, и дети. Все собрались. Все смотрят. Издали. Как на прокаженного.

– Ты [2] Обращение на «вы» к одному человеку появилось в наших краях лишь в XVIII веке. До того даже Императору «тыкали», не считая это чем-то неправильным. Тому же Петру I. заночуешь в Гнезде?

– Гнезде? – удивился парень, подумав, что они издеваются. – Я что, птица в гнезде ночевать?

– Так град наш зовется, – улыбнулся один из переговорщиков. Да и остальные посветлели лицами, явно сдерживаясь. – Али не знаешь?

– Теперь знаю. Гнездо… Гнездо… – проговорил Ярослав, думая, – славянский говор. А это, стало быть, Днепр? Верховья его. Так? Ну, Днепр, Данаприс, Борисфен. А здесь где-то, должно быть, приток, идущий в Двину, а оттуда либо сразу в море, либо на Ильмень и через Волхов в Неву и далее в то же море. Как его? Остзи? [3] Впервые название «Балтийское море» появляется только в конце XI века. До того оно в основном именовалось «Восточным морем»: ӧstersøen, Ostsee, Itämeri, Östersjön и так далее. У Птоломения оно называлось «Сармантский океан», которым также называлось и Черное море в те годы из-за путаницы. У Тацита Балтика называлась Свебским морем.