Михаил Нестеров - Сталинский сокол. Комэск

Впереди разворачивалась довольно вялая атака на наши позиции. Самолеты не стали обрабатывать передний край и ушли куда-то в глубь нашей обороны, около роты немецкой пехоты под прикрытием трех бронетранспортеров и минометного огня неспешно шли по полю на наши позиции. Оттуда заработала пара «Максимов», несколько раз выстрелила противотанковая пушка, один из бронетранспортеров встал, остальные стали пятиться назад, пехота залегла. Рудаков развернул бронетранспортер задом к нашим позициям, а Панин принялся расстреливать из пулемета пятящуюся пехоту.

Из наших окопов наблюдали за этим действом, видимо, с некоторым удивлением, но стрелять по ним не стали, даже прикрыли огнем. А вот гансы опомнились быстро и перенесли огонь на медленно ползущий бронетранспортер. Рудаков остановил машину, все шустро вылезли и вытащили генерала. Снегов чувствовал себя плохо, не отошел еще от контузии. Голова кружилась, в ушах стоял шум, его пришлось тащить. Матвей Васильевич включил передачу, и бронетранспортер медленно пополз обратно к немецким позициям. Немцы сосредоточили свой огонь на нем и вскоре попали, но это дало возможность Северову и его товарищам подползти к нашим позициям поближе. Вскоре все четверо ввалились в окоп и оказались под настороженными взглядами пехотинцев.

– Кто такие? – требовательно спросил старший лейтенант, тыча наганом Панину в лицо.

– Железяку убери! Ты еще мне ее в рот засунь, чтобы говорить удобнее было!

Старлей ствол от его лица убрал.

– Вот так! Я майор Панин, начальник штаба 297-го стрелкового полка. Это капитан Рудаков, командир второго батальона моего полка. А это генерал-майор Снегов, командир 8-го стрелкового корпуса. Летун – младший лейтенант Северов, 12-й истребительный полк.

– Документы!

– К начальству веди!

– Сдайте оружие! Семченко, сообщи в штаб.

– Товарищ старший лейтенант, – обратился Панин, – врач нужен, генерал ранен, ему помощь необходима.

Тот кивнул и велел Семченко вызвать на КП полка врача. Оружие сдали, после чего капитан и майор подхватили под руки Снегова и окруженцы под конвоем трех красноармейцев и старшего лейтенанта двинулись в сторону командного пункта полка. Траншея была неширокой, идти с генералом на плечах было неудобно, поэтому двигались медленно. Северов шел после Рудакова и Панина, вынужденный подстраиваться под их шаг. Идущий за спиной Олега солдат, недовольный медленным продвижением, толкнул его между лопаток прикладом. Летчик решил не реагировать, смотрели на них не очень дружелюбно, а затевать свару в их положении – не самая лучшая идея. Солдат еще раз приложил Северова прикладом, на этот раз гораздо сильнее.

– Ручонки придержи! – сквозь зубы посоветовал разозленный летчик, идти быстрее он не имел возможности.

– Ах ты…

– Прекратить! – из бокового хода вышел высокий смуглый политрук. – Что происходит?

– Конвоирую задержанных на КП полка, комбат впереди идет.

– Ну так конвоируй. Бить задержанных команды не было!

Вскоре они подошли к командному пункту полка. Немцы тем временем угомонились, на этом участке фронта наступило небольшое затишье. Командный пункт располагался в обширном подвале какого-то каменного строения, принадлежность которого ввиду больших разрушений определить было сложно.

Старший лейтенант зашел в подвал и через некоторое время пригласил туда остальных. Коренастый полковник с седым ежиком волос и шрамом на щеке посмотрел на генерала и изменился в лице:

– Михаил Георгиевич! – и, видя, что Снегов не только не может стоять на ногах, но и с трудом воспринимает происходящее вокруг, скомандовал: – Положите его на топчан, и медиков сюда, быстро! – После этого, ни к кому конкретно не обращаясь, приказал: – Докладывайте!

Прежде чем кто-либо успел открыть рот, Олег четко доложил:

– Младший лейтенант Северов, 12-й ИАП. 8 августа сопровождал бомбардировщики, в районе Белой Церкви был сбит. Выходя к линии боевого соприкосновения, оказался в деревне Ветровка, где остановился на ночлег. Туда же прибыл немецкий конвой, сопровождавший пленных командиров. Ночью пленных освободил, угнали бронетранспортер. Продолжили движение в направлении Киева. В ходе рейда захвачены документы офицера связи 55-го армейского корпуса.

Северов достал из планшета документы и карты, подал их полковнику.

– Хм, Северов, посмотри на карту. Где Белая Церковь и где Ветровка? Что скажешь?

– Хорошо! Тогда подробно. После приземления совершил марш-бросок на северо-запад с целью выйти из зоны поиска. Обнаружил вражеского летчика, лейтенанта Кнюпфеля, допросил, уничтожил. Его документы вместе с остальными. Захватил мотоцикл, на нем поехал мимо Фастова на север, так и попал в Ветровку. Решил, что необходимо уйти подальше от района, где ищут сбитых летчиков, я там не один такой был. В деревне остановился в крайнем доме, хозяева Макар и Евдокия Самойленко. Примерно через час после моего приезда, около двадцати часов, в Ветровку въехал конвой – бронетранспортер, грузовик и кюбельваген. В грузовике везли пленных. Немцы разместились в трех хатах в центре деревни, пленных заперли в сарае, выставили охранение. Наблюдал, выявил график смены часовых. Оказалось три человека, возле техники, возле домов, где разместились на ночлег и у сарая с пленными. За это время пленных не допрашивали и не кормили. Часовых уничтожил, пленных вывел к бронетранспортеру, растяжки поставил.