Владимир Голубев - Форточка

Молчание затянулось.

— Давайте мы поставим вам в счет работ десять моторов по полторы лошадиной силы, — предложил Владимир.

Видимо изобретатели не все романтики. Пока друзьям попадались только расчетливые и хитрые торгаши. Сошлись на двадцати моторах по пять лошадиных сил.

Три дня в Петербурге обошлись без неожиданных встреч. Танвель и те, кто за ним стояли, или потеряли Югина и Коробова, или убедились в отсутствии чертежей.

Дорога домой была спокойной и напоминала туристический отдых. Выйдя из поезда в Воронеже, с легкими сумками в руках, друзья решили навестить «Механический завод акционерного общества «В. Г. Столль и К°».

Здесь их ждала первая удача, заказ на четыре станка. Правда, предложенная цена расходилась с ожидаемой в десять раз. Десять тысяч рублей были небольшой суммой, как в 1894 году, так и при пересчете этих денег в рубли 2007 года. Самая большая проблема была превратить рубли 1894 года в рубли 2007 года. Шла жестокая борьба против спекулянтов в преддверии реформы Витте.

Николай ожидал друзей не один. Приехал сын Вячеслава, Андрей. Николай уже рассказал ему о планах и, конечно, о поездке в Петербург.

Рассказ о путешествии выслушали, затаив дыхание, а вот результаты поразили своей скудностью. Никто ничего покупать не хочет, сделка в Воронеже копеечная, вторая, в Петербурге, требует больших вложений без гарантированного результата.

— Думаю, станки еще себя покажут. Начнем продавать, через полгода заказов будет на миллионы. Дизельные двигатели для торпедных катеров гораздо медленнее пойдут, если только Тройнин не догадается сдать десяток катеров в аренду китайцам. Те раздолбают транспортный флот Японии. Войну Япония выиграет, а вот заказы на торпедные катера хлынут сотнями, — успокоил старших Андрей.

— Нам деньги нужны через три недели. Иначе миллион человек нужно будет кормить целый год, — разволновался Коробов.

— Кого вы собрались кормить? — удивился Андрей. — Мне дядя Коля ничего не говорил.

— У Володи идея фикс. Спасти умирающих от голода в 1932 году. Сейчас в двенадцатом веке начинается весна. Перевозим их туда, даем семена, корову, лошадь, инвентарь. А дальше спасение умирающих, дело их рук. Опоздают с севом, нужно будет кормить целый год, — объяснил сыну ситуацию Вячеслав.

— Сколько нужно денег на обзаведение? — уточнил Андрей.

— Этим вопросом занимается доцент в сельхозакадемии, — ответил Владимир.

— А грубо, с точностью плюс-минус десять процентов?

— В ценах 1894 года, а именно там разумно все покупать, получается триста рублей на семью. Две лошади около ста рублей, одна корова еще сорок, семена, инвентарь, питание на два месяца. На миллион человек получается шестьдесят миллионов рублей 1894 года.

— А сколько стоит питание на год?

— Молоко будет свое, картошка тоже успеет вырасти, даже, если в конце июня посадить. Рублей по сто на семью выйдет. Еще двадцать миллионов, — уточнил сумму затрат Владимир.

— Зачем так много на питание?

— В основном зерно. Полторы тонны – пятьдесят рублей.

— Сейчас в двенадцатом веке, какой месяц? — уточнил Андрей.

— Точно не знаем. Давайте посмотрим, — предложил Николай.

— Давайте завтра. То, что блиц провалился, мы убедились. Надо думать, считать варианты, исходя из реальных сроков поступления денег, — остановил его Югин. — Поехали по домам, жену повидать надо, с сыном поговорить.

— Тебе еще к Шурочке наведаться надо. Боевой чертенок растет, — напомнил Николай.

— Отец, это что еще за Шурочка?

— Потом расскажу.

Пока Югин с Коробовым ездили в Петербург, Китин упросил Валентина и Валерия взять отпуск. Втроем они целыми днями собирали блоки управления для «лифтов». Когда приехал Андрей, Николай начал звонить в Москву, торопить изготовление «железа». Хотя называть железом детали установки, на три четверти состоящие из золота и платины, было смешно. Часть комплектов была уже готова, и нужно было срочно ехать за ними, заодно отвозить деньги. Ехать можно было два дня назад, но Китин все откладывал поездку. Поручив техническую работу по монтажу блоков управления братьям Коробовым, Николай занялся дальнейшими теоретическими исследованиями. Анжела, навестив его в очередной раз, поразилась его энергии и молодости. Работа давала Николаю новые силы.