Александр Решетников - В львиной шкуре. Продолжение [СИ]

— Где-э? — остановился Иван III посреди комнаты. — А откуда я прибыл седмицу назад? Где вечное пристанище ереси и бунтарей? Сколько же ещё это будет продолжаться, Отче? Ой, горе мне, горе! Нет родному языку место в своей державе, — и князь горестно бухнулся на стул, закрыв лицо руками.

Этим спектаклем Иван III добивался трёх вещей. Во-первых: в Новгороде были взяты под стражу люди, вина которых при более тщательном рассмотрении выглядела бы сомнительной. А тут Константин невольно подкинул князю такую "улику" против них, хотя преследовал совершенно другие цели. Теперь же митрополит точно защищать никого не станет. Во-вторых: было громко объявлено, что Новгород — это вечное(!) пристанище ереси и бунтарей. Значит, всегда найдётся повод, чтобы пойти на него войной. Пока же там ещё сохранялось вечевое правление. И в-третьих: саму церковь ткнули в грязь лицом. Как же так, такая большая христианская страна, а полного собрания текстов Священного Писания на родном языке нет? А может быть вы сами еретики, и несёте с амвона крамолу?

Митрополит, ничего не подозревающий об истинной подоплёке нынешнего действа, сам сильно опечалился таким положением, но принялся утешать князя тем, что лично проедется по монастырям, но соберёт полный текст Библии на родном языке. В крайнем случае, найдёт того, кто сможет её правдиво перевести. После чего отбыл в полной убеждённости, что Иван Васильевич искренне переживает за православную веру. В принципе он и переживал, ибо, как и многие в то время, по-настоящему веровал в Господа Бога. Но одно дело Бог, а другое — живые люди, находящиеся у Него на службе. Слишком уж власть у них была большая. Не один правитель с этой властью боролся.

Его Святейшество Римский Папа Сикст IV сидел на низком кресле, задрав до бёдер длиннополую рубаху. Его худощавые ноги были опущены в медный таз, наполненный горячей водой вперемешку с отваром целебных трав. Болезнь суставов уже не первый год причиняла понтифику беспокойство. Напротив стоял его племянник кардинал Пьетро Риарио.

— Дядя, меня тревожит клан Медичи! — экспрессивно высказывался он. — Они во Флоренции набирают всё большую силу и популярность. Их доходы с каждым днём повышаются, что позволяет им вести слишком независимую политику.

— Пьетро, мальчик мой, говори потише, — поморщился Сикст IV. — Помни о сане, который я тебе дал. И скажи мне, с чего вдруг у Медичи повысились доходы? Насколько я знаю, с торговлей в последнее время у них не очень. Грузы с красителями для тканей из Леванта (современные Сирия, Палестина и Ливан) стали очень редки. И виноват в этом османский флот. Так же во Флоренцию всё меньше и меньше поступает английская шерсть. Нынче англичане сами предпочитают ткать из неё сукно…

— Дядя, не забывай, что почти вся торговля квасцами находится в их руках. А ещё они дали большую ссуду португальскому наследнику принцу Жуану. И, как ты знаешь, он захватил Малагу!.. Двадцать пять самых состоятельных сарацинских и иудейские семей находятся у него в плену. А значит, большая часть выкупа уйдёт к Медичи…

— Да-а, — задумчиво покачал головою понтифик. — Выразив своё одобрение португальскому инфанту, я и не думал, что этот юноша так рьяно возьмётся за дело. Уверен, из него получится замечательный король… Пьетро!

— Что, дядя?

— Отправишь к принцу нашего человека. Пусть передаст моё благословение и поздравление с победой. Думаю, что хороший миланский клинок в качестве подарка тоже не будет лишним.

— Хорошо, я всё сделаю. Только хочу предупредить, что португальский король держит сейчас союз с французским монархом Людовиком Валуа. А насколько я знаю, Ваше Святейшество, вы не испытываете к нему большой любви.

— Совершенно верно. Он считает, что мои указы на территории Франции вступают в силу, только после его одобрения, — невесело вздохнул понтифик. — Как бы то ни было, но сегодняшние друзья завтра могут стать непримиримыми врагами. Но меня больше тревожит, что французский король тянет свои загребущие пальцы к землям Арагона… Пьетро, нужно помочь Фердинандо Арагонскому и его супруге Изабелле Кастильской в войне против Португалии.

— Я не ослышался дядя, против Португалии? Не Франции?

— Нет, ты не ослышался. Португалия как можно быстрее должна выйти из этой гражданской войны. А принц Жуан пусть продолжает воевать с маврами. Тогда Людовику Валуа неоткуда будет ждать помощи. К тому же у него сейчас очень напряжённые отношения с Англией и Бургундией.