Эленора Валкур - Следы на облаках. Том 1

Впрочем, Тим тоже вёл себя как-то уж слишком необычно. Такого фонтана плоских шуточек я не слышала от него никогда в жизни. Глаза у всех троих странно блестели, как у наркоманов. И нас с Мариной они просто не видели.

Бедная Марина совсем сникла, когда Мишка присоединился к дуэту ухажеров – то вставит несмешную остроту, то заливисто захохочет над глупым, откровенно пошлым замечанием красавицы. Мы с Маринкой вяло жевали салатики, наблюдая этот театр абсурда. В общем, как говорила Алиса: «всё страньше и страньше».

И вот президент в очередной раз рассказал, как хорошо жила страна весь год, и пообещал, что следующий год будет ещё лучше. Потом били куранты. Мы встретили Новый год залпом шампанского по многострадальному потолку, и Мишка вдохновенно позвал всех смотреть салюты, заглядывая при этом Вере в глаза, как больная собака. Я отказалась. На улице холодно, а я не любитель прогулок по морозу, и салюты меня волнуют мало. К тому же этот цирк меня порядком утомил.

Гости всей толпой вывалились наружу, а я осталась убирать со стола, чтобы накрыть его затем горячими блюдами. Задумчиво собираю тарелки, как вдруг раздаётся звонок в дверь. Странно. Не ждала их раньше, чем через час, – горячее только начало запекаться в духовке.

Я взгромоздила стопку тарелок в прихожей на тумбочку и щёлкнула замком. К моему удивлению, за дверью оказалась Вера. Одна.

– Ты чего? Уже нагулялась? А где остальные?

– Кто? Мальчики? Мальчики пошли за клубникой.

– За какой клубникой?!! – оторопела я.

Какая может быть клубника ночью первого января? Она бы их ещё за подснежниками в лес послала!

– За свежей, – невозмутимо улыбнулась Вера. – А я замёрзла. Холодно там. Непривычно. У вас вообще тут холодно.

Она вдруг решительно ринулась внутрь, бесцеремонно отодвинув меня, и захлопнула за собой дверь.

– Где это «у вас тут»? – развернулась я к ней в замешательстве: она иностранка, что ли.

– На вашей частоте, – охотно пояснила красотка, буравя меня острым пронзительным взглядом почти чёрных глаз. Я невольно попятилась в комнату, пока не упёрлась спиной в зеркальную дверцу шкафа. Мне на плечо сползла мишура, а гладь зеркала неприятно холодила сквозь тонкую ткань шёлкового платья.

– А… Э-э-э… На твоей частоте, значит, тепло?

Где-то я слышала, что с психами нужно разговаривать спокойно и во всём соглашаться. Тогда есть шанс, что они не начнут буянить. Не знаю, срабатывает ли приём со всеми психами, и это мне просто не повезло с единственным исключением, или метод в принципе не работает, но Вера буянить начала. Её тон резко приобрел металлический оттенок:

– Ладно, у нас мало времени. Отдай Знак, и мы расстанемся, сохранив друг о друге самые приятные воспоминания.

– Ты о чём? – моя рука инстинктивно метнулась к груди, где под платьем висела на цепочке мамина собачка, но я ещё не была уверена. Кроме того, никому ничего отдавать не собиралась.

– Ага, значит, кулон, – заметила мое невольное движение Вера. – Неоригинально.

Каким-то неестественно молниеносным рывком она дёрнула цепочку, но я успела перехватить её руку. Правда, при этом цепочка порвалась, и кулон оказался у меня в кулаке. Он был такой горячий, что я не смогла долго держать, к тому же Вера времени не теряла и шарахнула мою голову об стол профессиональным бойцовским приёмом. Пока я собирала в кучу глаза и остальные части тела, она легко выцарапала кулон из вялого кулака.

– Наконец-то! – возликовала Вера. – Мы успели вовремя, он неактивен! Так, подожди… А где вторая часть, тварь?

– Кто из нас тварь, ещё нужно поглядеть, – проговорила я себе под нос, пытаясь подняться.

– Что ты там мямлишь?

Она рванула меня вверх за воротник платья.

Искусственный шёлк затрещал, но выдержал, зато горло перехватило, как у висельника, а ноги оторвались от пола. Я болталась, как котёнок, и при этом она держала меня одной рукой! Сколько же в ней силы?!!… Да она просто не человек! Вот так. Только я что-то поздно сообразила.

– Где вторая часть? – рычала Вера, яростно тряся кулоном у меня перед носом.

А на меня почему-то снизошёл покой. Мне, ну совершенно, не было страшно. Такое холодное спокойствие, переходившее в уверенность. Вера продолжала бесноваться, теребя меня, как тряпочную куклу. Поскольку она всё время совала собачку мне буквально в переносицу, я заметила, что глаза-камушки в какой-то момент вспыхнули красноватым оттенком. Тут же в груди у меня разлился сильный жар, он перетёк в руки, прямо в ладони, и я сразу поняла, что нужно делать.