Андрей Белянин - Ученица царя обезьян [litres]

– Я?! – Узкие глаза Тяньгоу округлились от удивления.

– Ты. Считай это заграничной командировкой. Отправляешься… – он посмотрел на часы на своём запястье, – сейчас же. Вынюхай там всё.

– Да, господин! – Рыжая снова поклонилась. – Спасибо за оказанное доверие, господин! А как я буду выглядеть? Можно мне быть…

– Я уже всё решил, – холодно перебил её мужчина, откусывая крупный кусок от стеклянного стакана. – Всё, иди.

Он щёлкнул пальцами, и Тяньгоу исчезла. У Мован ещё несколько секунд посидел в молчании, рассеянно глядя в окно и дожёвывая стакан, а затем встал и вышел из кабинета. Его шаги отдавались тяжёлым грохотом копыт…

– Что это за величественное здание? А за ним ещё одно? И ещё?! – округлив глаза, поинтересовался Сунь Укун. – Наверное, это дворец вашего императора?

– Нет, это всего лишь СГУ, – на ходу отвечала Ольга, успешно ловя китайца за шиворот на светофоре. – Сказано же тебе: на красный – стоять, на зелёный – идти! Что непонятно?

– Непонятно, что делать на жёлтый, – честно признался мужчина.

– Можешь попрыгать.

– А что такое СГУ? – снова спросил он, послушно прыгая на месте, когда на светофоре включился жёлтый сигнал.

Девушка покосилась на него, в сотый раз подумав, что надо бы всё-таки позвонить в психиатрический стационар и уточнить, точно ли у них не сбегал пациент. Ну или хотя бы попробовать вызвать психотерапевта на дом.

– Саратовский государственный университет. Альма-матер. Место моего обучения и работы.

– Так мы идём туда?

– Ага.

Ольга быстро перебежала дорогу на зелёный, оглянулась, убедилась, что китаец не отстал от неё, и вошла во двор университета.

– Это храм науки? – не унимался её узкоглазый спутник.

– Ну, можно и так сказать.

– Значит, ты жрица науки? – уточнил Сунь Укун.

– Вообще, я бы предпочла быть жрицей острой пиццы с куриной грудкой и болгарским перцем. Ну или жрицей горячей жарёхи с мясом и грибами в «Хэ». Но увы! Поэтому вот прямо сейчас, да, приходится быть жрицей науки.

– Я ничего не понял, – озадаченно пробурчал китаец.

– Тебе и не надо. Ладно. Мы заходим. Молчи так, словно ты немой, то есть совсем рта не раскрывай. Я постараюсь уладить вопрос с постом охраны.

Они поднялись по ступеням, открыли тяжёлую дверь и вошли в просторный холл главного корпуса университета. То есть первоначально задумывалось, что холл должен быть просторным. Но сейчас практически на входе стояла кабинка охранника и вертушка стального турникета. Суровый возрастной мужчина в форме неприветливым кивком ответил на вежливое «здравствуйте» и, мельком взглянув на пропуск Ольги, с подозрением уставился на её спутника.

– Да это же наш ремонтник-узбек, – невинно захлопала ресницами девушка. – Они вроде в конференц-зале что-то там ремонтируют. Красят, штукатурят, потолки натягивают…

Охранник недоверчиво оглядел Сунь Укуна с ног до головы, но всё же пропустил, но тяжёлым взглядом долго смотрел вслед, пока странная парочка молча поднималась по лестнице и не скрылась на втором этаже. Всё равно больше делать ему было нечего.

– Прокатило, – с облегчением шепнула девушка. – Видишь, как выгодно иногда быть блондинкой? Ладно, завтра мне сюда не надо, а потом праздники уже. На один раз и такой легенды хватит.

– Какие праздники? – так же шёпотом спросил китаец.

– Новый год.

– Новый год?! Зимой?! – удивлённо вскрикнул он. – Без цветов и фруктов?!

– Да тихо ты, – шикнула Ольга. – И вообще, побольше молчи. Мне сейчас семинар вести у первокурсников. Быстренько проведу, отпущу молодняк пораньше, а потом в лаборатории закроемся, тогда и поговорим.

Она открыла аудиторию, сняла куртку и шапку, размотала шарф, достала из сумки ежедневник и планшет и села за стол, отправив Сунь-Укуна в самый дальний и тёмный угол кабинета, чтобы не отсвечивал. Китаец послушно молчал, положив на стол шапку и расстегнув пуховик ровно на одну пуговицу. Вдруг будет холодно…

«Провела его в универ, – меж тем записала Ольга в блоге, благо несколько минут свободного времени ещё было. – Если кто-то узнает – огребу я по полной…

А перед этим мы ехали в автобусе. То ещё приключение. Его величество категорически не желал держаться за поручни. Правда на первой же яме (или кочке?) перелетел кубарем через весь салон, раскидав своей тушкой остальных пассажиров, как кегли, и резко поумнел, вцепился в поручень, как в родную маму.