Сергей Остапенко - Ритуал [litres]

«Очнись! Ну же!»

Ни единого движения чувства или мысли эти слова во мне не пробудили.

«Сергей, очнись, ты не должен здесь находиться!» – сказал голос.

Для меня ничего не имело значения. Плести ткань жизни не было сил. Но голос настаивал:

«Ты должен выбраться отсюда. Это место заколдовано. Оно отбирает жизненные силы».

Что-то шевельнулось у меня внутри. Это было раздражение. Сейчас я жаждал только покоя.

«Не спи! Ты погибнешь!»

– Оставь меня, – с трудом прошептал я. Впрочем, мне могло и показаться, что я говорю вслух. Но подумал я это точно.

«Все не так плохо, как ты себя убедил».

– Не важно. Мне ничего не надо.

«Тебе нужно выполнить свое предназначение. Ты обязан!»

– Никому я ничего не должен. Прошу, оставь меня, не тревожь.

«Вспомни о Тане. Ей плохо. Они оба нуждаются в твоей помощи».

– Какое мне до них дело? Меня все предали. Всем на меня наплевать.

«Не говори так. Ты просто устал. Таня любит тебя».

– Нет. Не верю.

«А ты поверь. Я твой друг, и знаю больше».

Растущее раздражение понемногу рассеяло туман, застилающий глаза. Я огляделся кругом, с трудом приподняв отяжелевшую голову. Все по-прежнему: те же стены, надписи, идолы. Никого. Я решил, что брежу, и, поддавшись приятной расслабленности, откинул голову назад. Надо мной был кусочек черного неба. В разрыве между плотными тучами мерцала крохотная одинокая звездочка.

«Это не бред, Сергей, это говорю я».

– Кто ты?

«Амулет. То, что висит у тебя на шее. Я оберегаю тебя».

– Ах да. Встроенное заклинание. – Я слабо улыбнулся. – Самообучающееся. Все кончено, братец. Все было напрасным. Я тут лишний. Предкам я не нужен, другу тоже. О ней. Не хочу думать сейчас. Водки бы. Слушай, не донимай меня перед смертью, мне сейчас так хорошо.

«Забудь о смерти. Забудь о предках. Есть куда более мощные силы».

– Кто же? Ты, что ли?

«Не важно. Как бы эти силы ни назывались, они существуют. Следят за ходом игры. Битва продолжается, и скоро они примут в ней участие».

Я хрипло захохотал:

– Следят! Да нету над нами ни хрена! Все чертовски материально.

«Согласен, материально. Боги сами стоят на позициях материализма. Даже экзистенциализма».

– Ха-ха! Я одного видел. Мертвого шестирукого.

«Понятие бога не надо делать сверхъестественным. Природа сущего сложна, но, вместе с тем, доступна для постижения. Люди замурованы в застенках своего восприятия и потому не осознают все величие и гениальность мироустройства».

– Философия. Какое мне до нее дело, если скоро меня не станет?

«Ты рассуждаешь слишком ограниченно. Ведь с позиции абстрактной вечности тебя будто бы и не существовало. Но в непрерывном потоке времени в пространственно-временном континууме ты существуешь вечно, вечно производишь свои важные действия, каждый миг вписываешь своими шагами и поступками новые строки в книгах истории и жизни. А миссия у тебя – самая что ни на есть великая».

Согласен, может, я повелся на демагогию чистой воды, но обитатель амулета, наверное, слишком хорошо меня изучил, чтобы понять: если меня и можно расшевелить, то только отсылками к великим свершениям и подобным вещам из этой же категории. Почему-то, хоть мне уже было на себя и наплевать, эти струнки в душе оставались живыми, и он смог меня за них зацепить. Только позже, значительно позже я стал задумываться, насколько мало порой нужно человеку, чтобы подобно легендарной птице феникс возродиться из пепла и вновь заставить себя жить. Слова амулета заронили во мне зерно интереса, надежды, и эти зерна, упав в благодатную почву непокоренной гордыни, тут же пустили ростки. Вспомнилось чье-то изречение: даже когда уже ничего не можешь сделать, живи им назло. А почему бы и нет? Зря предки списали меня со счетов. Чего бы это мне ни стоило, я выполню то, что должен.

После этих размышлений тщеславного эгоиста я окреп настолько, что решил начать переговоры. И, чтобы не привлекать к себе внимания, обратился к амулету мысленно:

«Раз ты такой информированный, а Сергей Гордюков так важен, я готов милостиво выслушать твои сказки. Но это еще не означает, что я пойду и стану делать все, что тебе хочется».

«Уже лучше. Во-первых, выберись отсюда, а потом будем разговаривать. Иначе это дьявольское местечко высосет из тебя всю энергию».

Поразмыслив, я решил, что в любом случае ничего не теряю, и решил подчиниться. Решить – не сделать, а выполнить это на самом деле оказалось весьма проблематично. Ноги подгибались и не желали слушаться, спина отказывалась выпрямляться, сердце не желало снабжать голову кровью в должном объеме. Учащенно дыша, руками стараясь ухватиться за воздух, я старался встать, но мои конечности изрядно закоченели.