Сергей Остапенко - Ритуал [litres]

У Юдина – о чудо! – оказалась початая пачка сигарет и зажигалка. Предки позаботились и об этом. Мы закурили, и Саня со сдержанным интересом стал расспрашивать о моих злоключениях. Я поведал ему, чем занимался в последние несколько часов. Особое внимание Саня проявил, когда я дошел в рассказе до описания салона увеселений «Намухри и Компания». Как он признался, ему до смерти захотелось самому расслабиться подобным образом. Я не возражал. Пусть бы себе тешился, только «до смерти», учитывая наше положение, – это не правильно подобранная фраза.

Об амулете и его загадочных свойствах я умолчал, так как получил такую порцию жара от его обитателя, что чуть не задымился. Пришлось прикусить язык. Саня, однако, сам заинтересовался им.

– Что это у тебя за побрякушка? – спросил он, взяв его в ладонь. Амулет, насколько я успел почувствовать, за миг до этого обрел нормальную температуру.

– Так, нашел.

– Ну и?

– Ничего, просто красиво.

– Хитрая штучка. Великие бог и богиня друидов. Еще раньше они были Яром и Ладой, Ахурамаздой и Ариманом, а на Востоке выродились до инь и ян. Дуальная пара – выражение древнейшей идеалистической философской концепции. Причем в окружении зверушек. Это, насколько я могу судить, прототипы нынешних зодиакальных созвездий. И заодно олицетворение космических тел в Солнечной системе. Гм.

– А почему тел двенадцать?

– Древние считали, что двенадцать.

Хмурый Саня нехотя отпустил амулет.

«Магический артефакт» тут же наградил меня серией обжигающих пульсаций. Я обеспокоенно огляделся, выискивая в темноте угрозу, однако вокруг все было в норме. Значит, дело в моем друге?

– Что там? – насторожился он.

– Почудилось, – буркнул я.

– А.

– Тебе не нравится мое ожерелье?

– Как тебе сказать, – задумался он. – Посланец что-то говорил о каком-то талисмане смены Юг и исходящей от его слуг угрозе, но я пропустил это мимо ушей. А сейчас подумал: вдруг это он и есть и тебе небезопасно его носить?

– Не думаю.

– Как знаешь.

– По-моему, нам пора, – сказал я, возвращая карту. – Надеюсь, ты не против, если я присоединюсь к тебе и тоже пойду «временно безопасной» дорогой?

– Конечно, нет, – как-то вяло протянул Юдин.

Я почуял, как висящая у меня на груди штуковина снова потеплела, после чего резко остыла и больше не дергалась.

О чем она мне сигнализирует? Может, Саня лжет? Черт его знает. Тяжело работать в условиях, когда сообщения разведки так неконкретны. Научиться бы точно расшифровывать эти послания. Но, к несчастью, размытость – это беда всех гороскопов, предсказаний оракулов, рекомендаций психологов и прогнозов погоды. Такая помощь больше сбивает с толку.

– Сань, ты видел, на карте маршрут делает петлю, а знаков ловушек нет. Что мы обходим? Можно добраться быстрее.

– Как начертили, так и пойдем, – мрачно ответил Юдин. – Так спокойнее. Думаю, нам указали лучшую дорогу.

– Понимаю. Но у меня предчувствие, что нас там ждет еще какое-то дело. Ты ничего не забыл?

– Нет.

– Странно. Я бы тот кусок все-таки срезал.

– Инициатива наказуема, – процедил Саня, – впрочем твое дело. Я тебя не держу.

– Будь по-твоему, – подчинился я. И внезапно понял, отчего ощущаю душевный дискомфорт. Я просто перестал доверять другу. Похоже, что с ним происходило то же самое. Так уж получилось, что у каждого в голове была теперь своя шкала «хорошо и плохо», которой приходилось придерживаться. Следовательно, и прежним отношениям пришел конец, к чему нужно привыкнуть и постараться адаптироваться. А что, ведь предупреждал же страж Святилища Огня, что мне нужно остерегаться всех без исключения. Чего мне ждать от тебя, Саня?

Вот те раз! Я уже не мог определить, что же лучше: одиночество или попутчик, у которого на уме свои мысли. Правда, у меня есть амулет, но откуда я знаю, способен ли он обезопасить меня от всех возможных неприятностей и захочет ли он вообще сотрудничать со мной дальше? Одни вопросы.

Мы поднялись и пошли по предначертанной дороге, бок о бок, вглядываясь в первобытную темень. Звезды мерцали, лес жил своей жизнью, впереди лежала еще треть пути. Мы молчали, а в ногах наливалась тяжесть, и в груди было тяжело и горячо. Не определишь, сигналит ли это амулет или сердце само предчувствует новые испытания.

Как только дела начинают идти на лад и ты с облегчением переводишь дух, как на тебя, словно гром среди ясного неба, обрушиваются новые испытания. Впрочем, все по порядку.

Не имею понятия, сколько времени мы пробирались сквозь редколесье, перебрасываясь приглушенными короткими фразами. Наконец мы спустились в заболоченную балку, где достаточно густые заросли деревьев поднимались прямо из трясины. Среди кувшинок и осоки лягушки напрягали голосовые связки, или что там у них взамен. Тропа была едва заметна, но через несколько десятков шагов наши ступни зашлепали по каменным плитам. Многие из них просели, раскололись, иных не хватало вовсе. Но и такая дорога была значительно приятней холодной чавкающей почвы этого места. Кроны склонившихся над тропой деревьев так плотно заслоняли небо, что нам без преувеличения пришлось передвигаться ощупью.