Сергей Остапенко - Ритуал [litres]

Фантомные боли – это когда ампутировали конечность, а боль в пальцах периодами все же беспокоит. При пробуждении у меня тоже были фантомные ощущения, причем какого-то сдвоенного характера. Во-первых, я ощущал боль в сломанной руке, разбитой голове, в неисчислимом количестве мест на шкуре. Во-вторых, я ощущал кроме обычного тела еще парочку «духовных». Только в неактивированном состоянии. Второй комплекс сенсорных иллюзий, видимо, не столь прочно укоренился в моей психике, поэтому исчез буквально через несколько секунд после того, как я пришел в себя. Первый же угнездился основательно, поэтому я невольно застонал, напрягая трицепсы, чтобы оторваться от подоконника. По инерции, в убеждении, что нахожусь на грани конца, я добрался до койки и рухнул на спину. Стонать больше не хотелось. Более того, кроме тяжелой головы все остальные симптомы оказались выдуманными, в буквальном смысле, взятыми из головы, так как только в ней и помнилась цепь событий, вызвавшая их к жизни.

Вот так приснилось! Точно какими-то химикатами самогон начинили. Я взглянул на соседнюю кровать. Юдина не было. Не было и остатков чудо-напитка в бутылке. Саня опохмелился? Совсем сдурел. Кстати, я на него еще со сна злой. Рациональный, блин. Вот точно, так и на самом деле бы, небось, поступил.

Ах да. С Танюхой-то у меня все по-старому. То есть никак.

Лучше бы мне и не пробуждаться.

Но что это у меня на груди болтается? Это же амулет! Может, я и не просыпался? Я повертел вещичку в руках: он самый, с ожерельем, все совпадает. Что я, родил его во сне? Или пошутил кто?

Мир, только было начавший укладываться в рамки нормальности, снова растекся по внутренним стенкам моего черепа бесформенной массой. Я рывком выпрямился на кровати. Ответы на возникшие вопросы можно было получить только у двух людей, но их, как назло, не было. И я отправился их искать, не позаботившись ни о своем внешнем виде, ни о том, чтобы закрыть комнату.

Пока не вышел из общежития, меня одолевало страстное желание спросить у кого-нибудь, какое на дворе число и день недели. Ручные часы перестали служить для меня надежным аргументом. Нужны были свидетельства человека, но я подумал, что могу попасть в неловкое положение, и потому решил повременить. Меня беспокоило, что я помнил события в течение полутора суток, проведенных во сне или без сознания. Реально же, если верить прибору, прошло несколько часов. Вечерело. Над завтрашним днем все еще довлел экзамен.

Хоть тело после сна вроде бы не пострадало, психика так и осталась перегруженной. И я, чтобы развеяться, решил прогуляться по мосту. В городе ничего не изменилось. Движение, толчея, суета, смог. Я воспользовался переполненным подземным переходом, чтобы попасть на другую сторону проспекта, по которому намеревался добраться до набережной. И на выходе встретился с Танюшей. Я, по привычке, как скорбящий от неразделенной любви поклонник, скорчил мрачную физиономию. И зря. Таня лучезарно улыбалась, словно встретила свою мечту. Нестыковочка с моей версией.

Без лишних разговоров она подошла ко мне, и мне не оставалось ничего другого, кроме как заключить ее в объятиях.

– Глянь, что я решила взять с собой, – сказала она, когда прохожие оттеснили нас с прохода.

Ее пакет был набит кремами от загара и для оного, репеллентами против комаров, походным набором провизии и еще кое-какими вещами, крайне необходимыми для отдыха.

– Ты что, на море собралась? – удивился я.

Таня поморщилась:

– Какое море? Лучше. И не одна, а с тобой.

– А. А экзамен?

– Пересдадим, – категорично заявила она. – Слушай, ты прикидываешься или правда ничего не знаешь?

– А что я должен знать?

Таня с довольным видом ткнула меня пальцем в живот:

– Помнишь пророчество, которое я получила? Так вот, мы теперь с тобой как Адам и Ева.

– Ребро мне уже удалили?

– Не перебивай. Я там пару местечек присмотрела, нужно будет придумать, как их обустроить получше.

– ГДЕ – ТАМ?

Таня расстроилась:

– Да в Прави же!

Я чуть не сел на асфальт.

– Так это правда было?

Таня вздохнула с напускным раздражением:

– Ну конечно! – Потом снова обняла меня и нежно прошептала: – Все в тебе хорошо, но порой ты такой нудный. Вот возьму и уйду от тебя к Юдину.

– Кстати, а где он?

– За пивом побежал, обещал проставиться. Говорит, что сильно виноват перед тобой. Такая шишка на лбу: когда очнулся – с кровати упал.

Тут уж я не выдержал и рассмеялся:

– До пола метров сто было! Слава богу, живой!