Сергей Шевелев - Серебряный крест [СИ]

Поручик на его слова только покачал головой.

— Не то ты говоришь, сударь мой. Хоть и недолго знаем мы друг друга, но уважать себя перестану, ежели в час сей тяжелый я от вас со спутницей твоей отрекусь. И картины те, из будущий жизни, что ты рассказывал… Дюже уж хочется, дабы так оно и взаправду вышло. А помирать мне, ежели чего, оно не страшно. Чему быть — тому не миновать, а дело мое — солдатское. Коль и на сей раз не спасет оберег мой — значит, такова судьба и нечего больше говорить об этом. Богу было угодно нас вместе свесть, вместе и будем до самого конца, и будь что будет…

— Ишь ты какой, — улыбнулся Полозов. — А про то, что я тебе рассказывал, поверил, значит?

— Да как сказать… Выше это все моего разумения. Это ты человек, я вижу, ученый, знающий, не то, что я — читаю только по складам, да пишу кое-как с ошибками.

— Тоже мне, нашел грамотея, — хмыкнул Виктор, в глубине души польщенный незамысловатым комплиментом. — А что это за оберег такой, о котором ты мне говоришь? Талисман что ли какой?

Поручик расстегнул кафтан и достал из-под рубахи уже знакомый Полозову крест.

— Видишь, — это он и есть. Кресту этому больше ста лет. По наследству он у нас в семье передается уж сколько годков. От батюшки он мне достался, а тому от деда моего… А к прадеду попал он в лихую годину, когда польские полчища на землю нашу войной пошли.

— Постой-постой… Это получается еще во времена Лжедмитрия и польской интервенции что ли?

— Истину говоришь. Подарила прадеду моему сию вещицу молодая боярышня — родственница воеводы смоленского за то, что он жизнь и честь ее спас, когда ляхи в Смоленск ворвались. Батюшка у воеводы конюшим был, а когда враги к самому городскому кремлю подступили и через крепостную стену прорвались, воевода прадеду поручение дал — боярышню эту спасти, что тот и исполнил по совести. Сам крепко поранен был, но увел девицу ту через подземный лаз, да к родне в Москву доставил.

— А воевода, с ним-то что приключилось?

Лужин перекрестился.

— Упокой Господь его душу! Хороший, говорят, был человек, и воин знатный… Спустился он в подвалы глубокие, да взорвал погреба пороховые. Сам погиб под обломками крепости, ну и супостатов на тот свет с собой прихватил немало… Ну, а крест сей с тех пор, у нас обосновался. Заклятье на нем лежит: кому он принадлежит — доживет до седых волос и починет в мире, окруженный родными и близкими. Может оно все и сказка, да до сих пор сбывалось сие предсказанье. Вот и меня Господь до сих пор хранит, а я, как ты понял, в разных баталиях побывал немало. Вот и на сей раз, надеюсь, все обойдется.

— Ладно, поглядим, — пробормотал Полозов и тут же резко толкнул поручика в бок. — Глянь-ка, Егор, это еще что такое!?

Со стороны ворот донесся скрежет, шаги и лязганье оружия. Яркий свет чадящих факелов осветил бревенчатый частокол и стал приближаться к лежащим в кустарнике Полозову и Лужину.

— Шведы, ядри их через коромысло! — ругнулся драгун. — Толи обход делают, толи караулы решили с этой стороны выставить, не пойму пока…

Полозов пригляделся. Вдоль забора действительно шли четверо. Дойдя до дуба, шведы остановились. Ветер донес до Виктора обрывки фраз на чужом языке. Было похоже, что один из солдат — очевидно старший, — давал другим указания. Спустя минуту два темных силуэта, освещенных светом факела, вновь двинулись вдоль забора. В последний раз мелькнул огонек и скрылся, — совершавший обход патруль свернул за угол, оставив под дубом двух часовых.

Появился Митьша, притащивший длинную и прочную веревку, предусмотрительно прихваченную им из дома, а Полозов, как и прежде, в тяжелом раздумье глядел на маячивших под деревом шведов, враз испортивших весь его, пусть хоть и трудновыполнимый, но единственно возможный в данной ситуации план.

— Ну и что теперь делать будем? — спросил Лужин и тут же сам себе ответил: — Их двое — нас двое… Убрать их надо, Иваныч, убрать не мешкая. Караул шведы только что поставили, значит — часа два у нас есть, за это время, я разумею, не схватятся.

— Убрать — это понятно, да только вот как? Услышат за оградой, прибежат на подмогу — и все насмарку…

— То-то и оно… Поэтому тихо надо, что б не услышали. Эх, была не была! Предоставьте это дело мне. Только отвлечь их надобно…

Поручик вкратце изложил свой дерзкий план. Виктор вначале, было, засомневался, а потом махнул рукой.

— Гори оно все синим пламенем! Все дело наше — сплошная авантюра, поэтому — действуй, поручик…