Андрей Посняков: Тевтонский Лев. Золото галлов. Мятежники (сборник)

– Ну, так, – осторожно кивнул Беторикс. – На кого-нибудь из наших.

– А если на две большие бочки с пивом?!

Идущие позади воины при этих словах одобрительно загалдели.

– Огромные такие бочки, – громко уточнил Эпоред. – Дубовые, с железными обручами.

Вождь усмехнулся:

– У римлян не бочки, а амфоры, и пьют они не пиво, а вино. Вино же, как ты сам понимаешь, любезнейший Эпоред, настоящему воину пить противно.

– Да уж, да уж, – обернулся Бривас. – Вино для изнеженных женщин.

– Что бы вы понимали! – Эпоред обиженно отмахнулся. – Ну, не на вино, так на пиво бы обменяли, а? А я бы за это… ну, договорились бы.

– Ладно, – уклончиво отозвался Беторикс. – Придем, посмотрим.

– Вот это дело! Видишь, дружище, я уже почти тебя уговорил!

Беторикс, конечно, был вождь, а Эпоред – только десятник. Однако предлагал он дело. В конце концов, хоть какой-то от этого пленника будет толк.

– Между прочим, и Друиду бы неплохо морду набить, – снова зашептал десятник. – Нечего на чужих девок заглядываться.

– И что, денег брать за погляд?

– Да он их уже завлекать начал!

– Ладно, – подумав, Беторикс согласно кивнул. – Придем – набьем морду Друиду. А центуриона этого пропьем. Я, кстати, так и подумывал сделать…

– Так я ведь и догадался, что ты, мой вождь, об этом подумывал! – радостно воскликнул Эпоред.

– Тихо ты! – снова обернувшись, цыкнул Бривас. – Всю рыбу распугаешь.

– Ой, можно подумать, ты ее ловишь. Беторикс, вождь мой, мы вообще скоро придем?

– К рассвету должны. Как раз с восходом.

– Так, значит, близко уже?

– Да, Эпоред, близко.

– Ну и славно. Как раз к завтрашней битве успеем!

– Не говори «гоп», десятник, не говори «гоп».

А на востоке небо уже алело, быстро прогоняя тьму. Звезды прямо на глазах становились тусклыми и увядали, как цветы в вазе без воды. Тонкий серп месяца тоже поблек, вода стала молочно-белой. А вот туман никуда не делся, даже, казалось, стал еще гуще, плотнее и ощутимо тянул за ноги, словно застывший овсяный кисель.

Детинушка Бривас уже шагал рядом с вождем и десятником – видать, надоело оглядываться. Ухмылялся, то и дело кивая на небо – мол, скоро придем.

– Мы на месте. – Вглядевшись вперед, в низкий берег, поросший корявыми соснами, Беторикс предостерегающе поднял руку. – Вон она, крепость, за деревьями!

– Да-да, – обрадованно закивал Эпоред. – Теперь вижу. Честно говоря, я ее как-то иначе себе представлял… Ну, больше, массивнее, что ли.

– Ага, ты попробуй построить больше!

– Ну, слава богам, пришли, – вождь махнул рукой. – Одеваемся, разбираем оружие.

– Что, прямо здесь, в воде? Даже на берег не выйдем обсохнуть?

– Да, прямо здесь! – жестко отозвался Беторикс. – Поверь мне, я человек опытный. Всем одеваться! Живо!

Он и сам едва успел натянуть кольчугу и браки, набросил на плечи плащ, как вдруг…

– Римляне!!! – закричали сразу несколько воинов. – Вон они, вон! Идут сюда плотным строем!

– Засада-а-а-а!!!

– Хватит орать! – выхватив меч, сердито выкрикнул вождь. – Десятники, стройте людей! Начинаем сражение!

– И в самом деле, в первый раз, что ли? – хмыкнув, Эпоред принялся выравнивать свой десяток. – А ну, подтянулись! Выставили копья!

А римляне уже шли к озеру четким шагом, выставив вперед стену щитов и покачивающие от жажды галльской крови копья. Блестящие доспехи. Черные перья на шлемах. Серебряный орел – боевой штандарт легиона.

Беторикс сжал губы… Много! Их слишком много!

А римляне шли, неотвратимо, как сама смерть, от которой попавших в засаду галлов отделяли лишь считанные мгновенья. И ничего не могло спасти. Разве что знаменитая галльская бесшабашность или чудо…

И чудо случилось!

Завыла сирена, ударило по глазами резким синим отблеском, и на плотный песок пляжа вынесся… бело-синий полицейский УАЗ!

– Во, ништяк! – Поправив шлем, десятник Эпоред раздраженно сплюнул себе под ноги. – Ментов тут только еще не хватало! И откуда взялись?

– Фамилия, имя, отчество?

Лейтенант бывшей милиции, а теперь уже полиции, молодой парень с оттопыренными ушами, в серой форме, с многочисленными шеврончиками и эмблемками, посмотрел на сидящего напротив доставленного с таким видом, будто имел самые веские основания подозревать того во взрыве небоскребов нью-йоркского торгового центра, покушении на Папу Римского и в личном руководстве подготовкой и проведением арабских бунтов.