Андрей Посняков: Тевтонский Лев. Золото галлов. Мятежники (сборник)

– Ага… Любовался, значит. – Вождь и десятники переглянулись и негромко расхохотались. – И что, много нового для себя открыл?

Парнишка еще больше сконфузился.

– Какого ты племени? – сквозь смех спросил Камулоген. – Интересная татуировка у тебя на спине.

– Ну! – Беторикс нарочито угрожающе сдвинул брови. – Отвечай, когда спрашивают!

– Да… – еле слышно отозвался отрок.

– Что – «да»?

– Я… я из эбуронов.

– Из эбуронов?! – Вожди снова переглянулись и хмыкнули. – Далековато же ты забрался, парень! Может, народ твой звался эбуровики?

– Да, да, – мальчишка закивал. – Эбуровики! Прошу вас… никому не рассказывайте…

– Не расскажем, – Беторикс покладисто махнул рукой. – А ты впредь не подглядывай за голыми девками! В твоем возрасте уже пора бы иметь подружку. Ладно, идем – у нас очень мало времени и очень много дел.

Оставленные под присмотром дубинщика Бриваса воины уже сделали небольшие плоты, плотно переплетя ивовые и ольховые ветки. Разделись, погрузили оружие, амуницию и одежду, сами же, повинуясь знаку вождя, вошли в воду и зашагали вдоль берега, толкая плоты перед собой. Где-то было по колено, где-то по пояс, а во многих местах скрывало и с головою – и тогда приходилось плыть, что в такую жару конечно же оказалось весьма приятным делом.

Продвигались ходко, а лая позади больше не было слышно: скорее всего, преследователи повернули на север, к болотам. Небо постепенно синело, и вот уже солнце совсем скрылось и сделалось темно. Отразившись в воде, вспыхнули над головою желтые звезды, а внизу уже плыл туман, и сквозь него из озера подмигивал месяц.

– А хорошо вождь придумал! – на ходу уважительно шептались воины. – Этак и впрямь, можно идти и ночью.

– С лодками куда бы лучше было!

– Ха! Лодки ему… Слышали? Возблагодари богов за то, что есть.

Было что-то нечеловеческое, колдовское в этом походе обнаженных воинов по черной воде средь струящегося тумана и отраженных звезд. Время от времени кто-то оступался, падал, впрочем, старались не шуметь и не брызгаться.

Впереди вдруг выросла гора – поросшая лесом скала. Мыс обходили долго, точнее, его пришлось огибать вплавь: глубина здесь оказалась большая, дна не достать.

– Сейчас бы пива, да с жареным хлебом! – догнав вождя, негромко произнес Эпоред. – Выпил бы, кажется, целую бочку!

– Перед тобой целое озеро – пей! – усмехнулся Беторикс.

– Ага, озеро, – кудрявый десятник скривился. – Нет, правда, в крепости сразу же зайдем в харчевню. Она ведь там есть?

– Говорят, есть, – усмехнулся Беторикс.

– Да точно есть, – оглянувшись, заверил Бривас. – Уж я-то знаю. Принесем в жертву Цернунну пленного, а уж затем можно и выпить!

– Выпить-то можно, – вождь кивнул. – Только вот хватит ли у тебя денег?

– Да хватит, – беспечно рассмеялся дубинщик. – У меня еще два статера и целая горсть денариев.

Беторикс усмехнулся. Названия монет галлы позаимствовали у более культурных народов, зато чеканили деньги сами, в каждом племени, и любой зажиточный человек имел право этим заниматься – было бы из чего. Золотые монеты делались по образцу статеров из греческого города Массилии, серебряные – римских денариев. Вот только изображения на них наносили свои, и чего там только не было! Какие-то странные косматые морды, лошади, мечи, кабаны, узоры…

– А? – Вождь на ходу обернулся. – Ты что-то спросил, Эпоред?

– Говорю, что-то наш пленник слишком уж развеселился. Идет, насвистывает.

– Так, видно, рад, что спала жара.

– А может, морду ему набить, чтоб не свистел зря? Беду еще какую-нибудь насвищет.

– Морды будем после бить, – не выдержав, рассмеялся Беторикс.

– Кстати, у него на запястье кошель, как у всех легионеров принято, – кудрявый десятник все не унимался, с явной неприязнью поглядывая на центуриона, шагавшего чуть позади под присмотром бдительного Дугена.

Действительно, римлянин шествовал с таким гордым видом, будто это не его, а он взял в плен целый отряд галлов!

– Надо его проучить, прежде чем принести в жертву. Гордый больно! К тому же ничего интересного не рассказал, о шестом легионе мы и без него знаем. Слушай, дружище Беторикс, а может, нам вовсе не приносить его в жертву?

– Как это – не приносить? – рассердился вождь. – Думай, что мелешь!

– Да ты не ругайся, а выслушай, дело ведь предлагаю.

– Какое дело!

– А вот какое! – Десятник уже мутил ногами воду рядом и говорил уверенно, пусть и вполголоса, видать, надеялся на поддержку. – Ты сам сказал, что мы можем его обменять, так?