Сергей Мясищев - Обреченный на скитания. Книга 2

– Милён, послушай меня. Мужчине свойственно ограждать близких ему людей от всяких неприятностей. Я хочу, чтобы ты была счастлива и самое главное – жива. А со мной рядом это очень и очень проблематично!

– А ты у меня спросил? – горячо повторила девушка. – Почему ты решаешь за меня?

– Потому, что ты не знаешь, как я живу. Ты не знаешь, кто я. Не знаешь, какой я. Не зная ничего обо мне, ты многое додумала сама и сделала неверные выводы. Я за тебя ничего не решаю, просто ограждаю от неверных выводов. Пойми ты! Я – перекати-поле. Сегодня тут, завтра не знаю где. Ты об этом мечтала? Быть одной, но не дома, а хрен знает где. Ты ведь ничего не знаешь!

– Он дело говорит! – согласно кивнула Жизнемира.

– Так расскажи! – Милёна подошла ко мне очень близко. Запах! Я впервые почувствовал ее запах! Свежесть утреннего воздуха и раздолье полей, запах скошенных лугов и неуловимое дыхание морских просторов.

– Я не могу тебе всего рассказать. Это не моя тайна.

– Ну, так расскажи то, что можешь. Я пойму! – от Милёны шла волна спокойствия и нежности. Новая для меня способность улавливать настроение других. Между тем Милёна мягко проворковала: – зачем убегать от себя? Я же все вижу, и ничего я не придумала. Ты добрый, сильный и любишь жизнь. И за тебя просил Лес. Как ты не поймешь? Одно только это многое значит. Я – видящая, и слышу, как Лес тянется к тебе и просит защиты. У тебя просит защиты. Ты что, не чувствуешь? Или это и есть твоя тайна?

– Милёна, ты о чем? – встрепенулась Жизнемира, – про какую защиту ты плетешь?

– Бабушка, ты слишком переживаешь за меня, потому не слышишь то, что лежит на поверхности. Пойди к Лесу, послушай, о чем шумят его деревья, – пояснила Милёна.

– Мы не можем быть вместе, пойми. Ты заботилась обо мне и эта вынужденная близость ко мне… ты восприняла это как чувство… Это не так!

– Не решай за меня! – твердо ответила девушка. Ну, если пошел такой откровенный разговор, нужно расставить все точки над «i».

– Ты хорошая девушка, но ты очень молода для меня, – выдвинул я довод, – Понимаешь? Я раза в два старше тебя. Зачем тебе я? Ты божественно хороша, ты найдешь себе достойную пару!

– И вовсе, я не так хороша. Это ты еще не видел наших девушек… – кокетливо отмахнулась Милёна, заливаясь румянцем, и вычленив из моей речи только то, что ей нужно, – И не такая я и маленькая. Мне уж двадцать первое лето миновало. И вообще, когда дед Зимогор в сто пятьдесят лет взял четвертой женой двадцатилетнюю Святославу, это как?

– Так ты что, за меня замуж собралась? – прямо спросил я.

– А ты что, против? – искренне удивилась Милёна.

– … – я даже не нашелся, что сразу сказать. Напористая девочка! – Ну, во-первых, в том мире, откуда я родом, это мужчина решает, кого и когда он будет брать в жены. Во-вторых, у меня уже есть женщина и о замужестве не может быть и речи!

Милёна ненадолго задумалась.

– Ты прав, но не во всем. Да, ты вправе отказать мне. Но это признание своей слабости! А ты сильный, так что я не боюсь, что ты откажешь. А вот то, что у тебя есть старшая жена… Если она будет против, я, пожалуй, не пойду за тебя. Ты будешь в отлучке, мужчины всегда куда-то уходят по своим делам. А нам жить с ней под одной крышей. Нет, если она будет против, я не пойду за тебя!

– Она обязательно будет против, так что… – начал было я, ухватившись за предрассудки которые у них тут царят.

– Не решай за нее! – прервала меня Милёна. Мне это начало надоедать. Без меня меня женят!

– Знаешь что, девочка. Тебя не учили, что перебивать старших некрасиво? И вообще, я сам решаю, кто со мной, а кто нет! Я, конечно, благодарен за то, что вы для меня сделали, но не настолько, чтобы мной понукали! Если тебя это не устраивает, я сегодня уйду и мы больше никогда не встретимся. Я понятно объяснил?

Говоря это, я смотрел Милёне в глаза. И по ходу моих слов в ее глазах стали собираться слезы. Вот, только этого не надо. Не переношу женских слез, но и понукать мной нельзя даже с их помощью. Проверено!

– Извини. Я все поняла и согласна, – просто ответила Милёна. Вот же блин! Она, оказывается, не так проста, как хочет казаться. – Я прошу, давай спросим согласия у твоей женщины. Как ее зовут?

– Зула ее зовут, – отмахнулся я.

– Жизнемира, ты то, что молчишь?

– А что я должна сказать? Милые бранятся, только тешатся!

– Да ну вас, – с досадой махнул я рукой и добавил последний довод:

– Я не готов быть с тобой! Понимаешь? Дело во мне. Я не готов!

Милёна приблизилась, взяла меня за руку и сказала: