Андрей Сулацкий - Дрейфующая станция СП-40 бис

– Чудны дела твои… – произнёс главстаршина, – Потом, потом, лейтенант, объясню.

Взмах руки Степана и напарники молча направились по часовой, в обход строений.

Прошли мимо стоящей на отшибе метеобудки. Алексей не утерпел – заглянул в ставшее за несколько зимних месяцев хорошо знакомым её метеорологическое нутро. Всё целое и работоспособное: термометр показывал минус 21 по Цельсию, а гигрометр – 48 процентов влажности. “Ну, я так примерно и думал,” – чуть самодовольно отметил Левшаков, – “Ветер, вот, только стих, чашки анемометра почти не шевелятся…” А мысль младшего лейтенанта потекла дальше: “Надо будет потом дверцу починить…” И Алексей ухмыльнулся, поняв, что уже считает метеобудку своей.

Строения станции были установлены так, что пять строений: три балка и два странных сруба образовывали небольшую квадратную площадь со стороной в метров 15. Третий сруб стоял слегка на отшибе – на северо-востоке от прочих строений.

Обход станции по кругу продолжался – и снова никаких следов пребывания здесь людей или животных. Девственно чисто. Если не считать бульдозера со вскрытыми потрохами двигателя. Некоторые его детали валялись на завернувшемся от ветра и подзанесённым снегом брезенте рядом с дэтэшкой. Словно вчера в движке копались. Даже пятна масла на брезенте выглядели совсем свежими. Но никаких следов людей… “Мистический триллер какой-то,” – даже до неопытного в чтении следов Алексея стала доходить несообразность наблюдаемого натюрморта.

Разведчики подошли к бочкам. Стараясь не греметь (хоть и явно нет никого, но шуметь почему-то не хотелось), попытались слегка качнуть их. С трудом получилось – бочки полнёхоньки оказались! Интересно, чем? Несколько бочек валялись в стороне. Явно пустые. А одна не совсем пустая оказалась – из неё немного натекло на лёд. Алексей макнул палец в лужицу, понюхал. Озвученный диагноз не подлежал сомнению:

– Дизтопливо.

Чайка согласно кивнул, а потом добавил:

– Лейтенант, обрати внимание – лёд-то совсем соляркой не пропитался, словно совсем недавно пролилось. А люди где? Ой, странно это всё… Ладно, идём строения обследовать.

Начали с самого крайнего здания, что стояло слегка на отшибе, в северо-восточном углу станции. Это был один из тех трёх странных срубов. Размер сруба в плане – метров шесть на восемь. Есть странность – окон нет у “избы”. Но двери имеются. Даже две. Обе на узких стенах строения: на южной стороне – вполне обычная, хоть и весьма крепкая на вид дверь, а на северной стене – ворота почти во всю ширину стены. Обе двери закрыты на наружные квадратные в сечении деревянные засовы, больше похожие на брёвна среднего размера. Капитально, надёжно. И аккуратно. “Точно немецкая работа,” – вновь подумалось Алексею.

Чайка тем временем, рассматривая угол сруба, произнёс:

– Канадка.

– Что “канадка”? – не понял Алексей.

– Рубка “канадка”, или “канадская чашка”, если быть точнее, – пояснил главстаршина, – Потом объясню, чем она от простой “чашки” 24 24 Чашка – способ укладки брёвен в срубе, когда брёвна кладутся друг на друга с выступающими концами. Другое название способа – “в обло”. Различают простую “чашку”, “норвежскую” (или “лафет”) и “канадскую”. Считается, что последняя обеспечивает наиболее теплосберегающие свойства сруба. Помимо способа укладки брёвен “в чашку” существует способ укладки “в лапу” (другое название – “в зуб”), когда брёвна кладутся друг на друга без выступающих концов. отличается.

Но Алексея в этот момент уже не интересовало отличие двух способов рубки изб друг от друга. Он как зачарованный смотрел на торцы брёвен разных венцов. Смотрел, смотрел и не мог найти отличия в узоре годичных колец – все они выглядели, как точные копии одного и того же бревна. Даже мелкие трещинки на торцах повторялись один в один на каждом бревне! Главстаршина после того, как Левшаков указал ему на этих “однояйцевых близнецов 25 25 Однояйцевые близнецы – близнецы, родившиеся из одной оплодотворённой яйцеклетки. Являются генетическими копиями друг друга, что, как правило, проявляется и во внешней почти полной идентичности. ”, с уважением посмотрел на Алексея:

– Ну, лейтенант! А ты – глазастый. Будет толк из… нашего партнёрства. А, вот, посмотри ещё на одну странность. Брёвна сруба только кажутся оцилиндрованными! А на самом деле они просто идеально цилиндрические от природы. Заболонь 26 26 Заболонь – наружный, менее плотный слой древесины, лежащий непосредственно под корой. При оцилиндровке брёвен заболонь неизбежно повреждается, частично снимается с бревна. то полностью цела! Нигде её не повредили при рубке! И где они такие деревья-то нашли!?