Иван Апраксин - Подменный князь

По мере того как я сидел у костра и видел вокруг себя знакомые лица, мое желание немедленно сбежать все больше уходило в тень, пряталось в подсознании. На самом деле мне было хорошо здесь, среди этих малопонятных, но симпатичных мне людей. Сначала они казались мне пьяными, но стоило мне самому осушить первую кружку пива, как наше состояние сравнялось.

Все здесь были злы на князя, потому что были уверены, что он предал их. В то, что с ними расплатятся, воины верили, так как верили в свои силы и способность диктовать требования любому правителю. Этот лихой народ, привыкший рисковать жизнью и убивать, знал цену своему бешенству. Вольдемар обманул их в другом: он лишил их битвы!

Войско, собранное из скандинавов, финнов и северных славян-новгородцев, шло за Вольдемаром отнюдь не только для того, чтобы обогатиться. На первом месте для них было показать свою удаль, бесстрашие. Золото и меха хороши лишь в том случае, если для их добычи нужно сражаться. То, что не добыто кровью – своей и чужой, – не так уж интересно.

А конунг обещал расплатиться, как с обыкновенными наемными работниками. Но эти люди не ощущали себя наемными работниками: они чувствовали себя витязями, берсерками, героями.

Кроме всего прочего, их оскорбило требование князя: не выходить из лагеря в город.

– Через три дня я сам приду к вам и позову к себе во двор, – сказал Вольдемар, имея в виду княжеский терем, в котором теперь утвердился. – Там вас будет ждать обещанная награда. А потом мы с вами вновь отправимся в поход и добудем еще больше в богатых странах.

Но в город Владимир запретил входить, а для надежности даже поставил стражу из своей новой дружины, доставшейся ему по наследству от убитого брата Ярополка. Княжеская стража вокруг лагеря была немногочисленная, и при желании закаленные в боях воины могли бы ее разогнать, но делать этого не решались: ведь все ждали обещанных богатств.

Только Вяргис с пятью своими людьми днем ухитрился выбраться из лагеря. Воины отправились в Киев искать вина и женщин. Про женщин я уточнять не стал, а в том, что найти вино им удалось, сомнений не было.

Когда все принесенное пиво было выпито, пришла пора спать. После бурно проведенной ночи, а затем трудного дня, да еще под влиянием сытной пищи и выпивки, глаза мои слипались, и сильно клонило ко сну. Больше всего хотелось лечь возле догоравшего костра и заснуть. Именно так и поступили мои товарищи, но я не мог себе этого позволить.

Во-первых, как представителю более развитой цивилизации, мне, в отличие от окружавших меня воинов, было понятно, что добром их ожидание киевского золота не кончится. Я не знал, что именно произойдет, но в том, что развязка будет неприятной, сомнений не было.

А кроме того, меня ждала Любава. Можно было себе представить, как она волнуется теперь…

Но нужно было выждать, пока все сидевшие со мной у костра не заснут. Вяргис долго укладывался и кряхтел, о чем-то еще спорили пьяные Ждан с Канателенем, а другие воины ходили от одного костра к другому, рассказывая о том, как выбрались сегодня «в самоволку».

Много раз я отчаянно боролся со сном, чуть ли не раздвигая себе веки пальцами. Два раза пришлось ущипнуть себя, чтобы упорный сон не сморил меня в последнюю минуту.

Только когда захрапели все вокруг, и у соседних костров также остались одни спящие, я тихонько поднялся на ноги.

Хорошо ли бросать в беде людей? Тем более товарищей, ведь эти воины сегодня спасли меня из блудовских лап. Но выбора у меня не было. Не объяснять же Вяргису, что боюсь оставаться с ними…

Аккуратно обойдя спящий лагерь, я вышел к длинному рву, вырытому на его окраине. Оттуда шел сильный запах, потому что ров был вырыт специально в качестве туалета для трехсот воинов.

Расчет мой оказался верным: княжеские дружинники, оцепившие лагерь, постарались не дышать смрадом возле рва и жгли свой костер поодаль. Мне оставалось лишь перепрыгнуть ров и, оставаясь незамеченным, броситься наутек из опасного места.

Выбравшись на окраинную улицу города, я вздохнул спокойно. О том, чтобы в кромешной тьме двигаться по Киеву и найти дом Феодора, не могло быть и речи. Ночь мне предстояло провести, хоронясь где-нибудь под забором, пока не рассветет.

Ночь выдалась довольно прохладной, и у меня зуб на зуб не попадал. К счастью, мне удалось найти заросли густого кустарника, росшего прямо на краю улицы, и таким образом остаться незамеченным. Несмотря на глубокую ночь, по улице несколько раз прошли городские стражники, которые, несомненно, сильно заинтересовались бы моей скромной персоной.