Сергей Лапшин - Победить смертью храбрых. Мы не рабы!

Зона поражения идеально накрыла бегущих. Десятки подрывов швыряли в стороны не только комья грязи, но и сотни мелких осколков, секущих ноги и тела наступающих. Никаких простых вариантов с обычными тротиловыми шашками. Заведенные в цепь мины были снабжены различными поражающими элементами, и теперь сотни граммов железа, насыщая собой каждый кубический сантиметр воздуха, жадно рвали человеческую плоть.

Двое из отряда, избежав воздействия минного поля, увлеченно пробежали вперед, но, оглянувшись, тут же залегли. Совершенно верно. Никакой беготни по минному. Остальные же пятеро, рухнув на изрытую взрывами, поляну, с разницей в какие-то секунды завопили от переполнявшей их боли.

Сама мина – не такое уж страшное дело. В зависимости от мощности она может оторвать ступню или всю ногу по колено, но только в редком случае сразу, моментально, лишит жизни. Кроме того, подрыв мины в пяти-шести шагах уже практически не страшен, ее разрушительная сила сосредоточена в очень узком и довольно небольшом пространстве.

Однако подрыв целой серии мин, начиненных поражающими элементами, ни в коей мере не преследовал целью использовать лишь фугасные свойства {3}. В гораздо большей степени тех, кто готовил закладку, интересовал разлет осколков. При таком подходе после взрыва получалась сплошная зона поражения в десятки квадратных метров.

– Не дергайся! – Шуман отрезвил одного из своих бойцов, готового броситься на помощь раненым. – Обер-лейтенант! – громко выкрикнул Шуман. – Бель, ты жив?

– Здесь ранены все, господин лейтенант! Дева Мария, тут просто ад! – спустя некоторое время отозвался один из не затронутых взрывом бойцов, стараясь перекричать ругань и стоны пострадавших.

– Заткнитесь все! Вы хотите, чтобы вас расстреляли, как придурка Хеллера? Закройте рты и перевяжитесь! – не стесняясь в выражениях, кричал Шуман.

Ситуация осложнилась. На ровном месте потерять половину бойцов… чем он лучше того же Хеллера? Нет, не нужно лишних обвинений. Как можно предусмотреть минное поле? Да и, в конце концов, это все лишь выглядит страшно. Много крови, много ранений, но наверняка не так уж и много смертельных или хотя бы достаточно тяжелых. По крайней мере, на это хотелось надеяться.

Внимательно следя за происходящим, Шуман удовлетворенно кивнул. Отлично. Двое оставшихся невредимыми подползли к раненым и сноровисто оказывали им первую помощь. Эта проблема решена. По крайней мере, пока.

Однако оставалась еще одна, гораздо более серьезная.

– Петерс, вперед. Не спеши. И не останавливайся.

Сплюнув, один из бойцов поднялся с земли. Бросив взгляд в сторону подорвавшихся товарищей, рядовой перешагнул пригорок и, внимательно смотря под ноги, направился вперед. Ему было необходимо пройти до ближайшего дома по меньшей мере шестьдесят метров. И не исключено, что шаги эти Петерс должен был сделать по минному полю.

Как Коздоев умудрился услышать звонок, я не представляю. Тем не менее, пока я отстреливал свои невеликие запасы патронов, мой напарник огонь прекратил и схватил трубку телефонного аппарата. Я удивленно посмотрел на него, однако останавливаться не стал. Различил шевеление в рядах недвижимых тел и выстрелил. Передернул затвор, дослал патрон и вновь приник к прицелу, выискивая цель.

– Парень! – Коздоев, чрезвычайно серьезный, отвлек меня от моего занятия и, кивнув на пулемет, спросил: – Умеешь?

– Мне показывали, – неопределенно ответил я и пожал плечами.

– Владей, – расщедрился Коздоев. – На фланге еще группа немцев. Уже подошли. Я снимаюсь и Диляров тоже: мы уходим на восток. Ты будешь сдерживать всех, кто тут остался. Понятно?

Всех? Стоп, а кого всех-то? Последнюю пару минут пулемет практически не работал: стрелял только я, да и то скорее всего добивал раненых.

– А кто тут? В смысле, там же все… уже того… – нахмурившись, выразил я свою мысль.

– Здесь не меньше пятнадцати человек, которые вообще не ранены или ранены легко. Рано или поздно они поднимутся – или в атаку, или побегут. Будут атаковать – убивай. Побегут – не убивай. Кто будет отстреливаться, сразу дави. Держись, потому что, если они доберутся до тебя, хана не только тебе, но и всем нам. Мигом по домам рассыплются.

Высказав такое напутствие, Коздоев быстро скрылся в лазе чердака. Я услышал его быстрые шаги по первому этажу и скрип двери, возвестивший, что я остался совершенно один против целого отряда немцев.