Сергей Лапшин - Победить смертью храбрых. Мы не рабы!

Безусловно, унтер-офицер прошел хорошую школу обучения, и его собственная безупречная и результативная служба на протяжении нескольких лет давала повод для гордости. Однако прошлый опыт и полученные знания теперь ничего не стоили. Все секреты суровой и самой жестокой в истории человечества войны принадлежали бойцам Терехова. Минирование подступов к населенному пункту – азы организации обороны. Равно как и максимально плотный огонь, которым следует встречать атакующих.

Тот, кто посылал штурмовые группы на Лебеди, даже не задумывался о таких мелочах. Он просто не принимал их во внимание.

Второй раз за день я нажал на спусковой крючок и дернулся от короткого удара приклада в плечо. Коздоев, твердо вжавшись в пулемет, продолжал поливать противника короткими, как принято говорить, экономными очередями.

Взглянув на цель, я с каким-то отстраненным равнодушием заметил, что немец валяется недвижимо: чья-то пуля – моя, моего напарника или пулеметного расчета Дилярова – его все же настигла. Чья конкретно, меня не интересовало. Чувствуя, что первое волнение уходит, я старался представить себя приложением к карабину, эдаким механизмом, исполняющим приказ.

– Любого выбирай! – Оторвавшись от пулемета, Коздоев повернулся к принесенной им с собой сумке. – И стреляй, не останавливайся!

Я послушно передернул затвор, выбрасывая гильзу, и прицелился в первого же попавшегося немца. Выстрел. Отработка затвора – гильза, кружась, вылетает из казенника, досыл патрона. Простые, грозящие стать для меня автоматическими действия. Итогом всего их комплекса станет раскаленный кусок свинца, могущий запросто оборвать чью-то жизнь. Я четко сознавал это.

И со всей старательностью производил заряжание, прицеливание, совмещая все с конечным этапом – выстрелом. Стараясь попасть в поднявшиеся с земли фигурки. Черт возьми, я этого действительно хотел!

Выбросив гильзу, я перевел предохранитель в вертикальное положение и отвел затвор. Нашаривая в патронташе обойму, скосил взгляд на Коздоева. Тот, распотрошив свою сумку, спешно натягивал на ладони здоровенные рукавицы.

– Стреляй, не останавливайся! – Не оборачиваясь ко мне, красноармеец ухватился за дуло пулемета и выдернул его из кожуха. Отложив в сторону, тут же сменил ствол запасным, извлеченным из той же сумки.

– Перезаряжаю, – отозвался я и, вытянув обойму, выдавил из нее в магазин патроны. Получилось на удивление легко, и я с радостью отметил, что руки у меня совершенно не дрожат.

– Молодец, – скупо похвалил меня Коздоев и, закончив со своими делами, прильнул к пулемету. – На выбор стреляй, не останавливайся!

В ту же самую секунду, едва я поднес к плечу приклад, один из бегущих к нам немцев наступил на мину. Сапог его скрылся в мгновенном выхлопе огня, разлетаясь кроваво-красными обрывками, и искалеченного швырнуло на землю.

Сморщившись, я перевел прицел на бегущего рядом и выстрелил. Человек, дернувшись, согнулся, зажимая ладонью плечо. Затем, сделав буквально еще пару шагов, рухнул на колени.

Обер-лейтенант Кристиан Бель, услышав перестрелку, недовольно нахмурился и посмотрел на часы.

– Раньше на пятнадцать минут, – озвучил его мысли лейтенант Шуман. Констатировав неприятный, свидетельствующий об очередной несогласованности факт, заместитель командира прислонился спиной к обрывистой стене оврага и достал из кармана портсигар.

То, что сводная группа Хеллера начала свою операцию раньше установленного времени, ни в коем случае не влияло на план действий Беля. Фланговая атака должна была состояться именно в четырнадцать часов десять минут и не секундой раньше. Что бы там ни взбрело в голову выскочке Хеллеру.

Впрочем, гадать о причинах, по которым лейтенант повел группу в атаку раньше назначенного времени, не приходилось. Наверняка сопляк собирался самостоятельно занять деревню и отразить этот факт в отчете. Огромными, потрясающими воображение буквами.

– Сопротивление… – Затянувшись сигаретой, Шуман с интересом прислушался к разгорающимся звукам боя.

Бель промолчал, почувствовав, что вместо вполне закономерной досады и раздражения на идиота Хеллера начинает тревожиться. Два пулемета непрерывно лупили короткими очередями, а вот выстрелов карабинов и автоматов было до обидного мало. С чего бы? Ведь если пулеметчики Хеллера лупят сейчас по подозрительным местам, наверняка к обстрелу присоединилась бы и вся остальная его орда.