Михаил Михайлов - Кольцо Кощея

Топтыгин умел анализировать. Не успел я закончить фразу, а медведь связал слова о коне, вид упряжи, упоминание турнира и дал задний ход. То есть скрылся в избушке, еще и дверь захлопнул. Забаррикадировался, гад…

– Топтыгин, стоять! – метнулся я в попытке попасть в нашу самоходку, но – опоздал.

Пока я старательно тыркался плечом в дверь, богатырь с усиленной жестикуляцией живописал Марьюшке поход в город. Все, вплоть до результата.

– Кощей, – через несколько минут обратилась ко мне девушка, – а этот турнир стоит того, чтобы сражаться? Может, оставим город в стороне и отыщем другое поселение?

– Я уже записался, – со вздохом ответил я, присев на порожек и предъявив собеседнице номерок и пергаментный документ участника. – Как-то нехорошо будет выглядеть, если имя останется в списке, а бойца не окажется. Не по-царски, что ли.

– Топтыгина жалко. Он же такой, такой… Хороший он, вот. И меня постоянно возит.

– Пусть и меня повозит, – брякнул я. – Какая разница? Он здоровый такой, что всех троих при нужде уволочет.

– Большая, – нахмурилась Марьюшка.

Болван, сказал и не подумал. В самом деле, хрупкая и стройная девушка в легкой одежде – это не здоровяк в стальных доспехах с оружием. Но и Топтыгин не похож на задохлика. Если честно, то он намного крупнее всех ранее виденных мною косолапых. Правда, тех я рассматривал через прутья решетки в зоопарке. По габаритам Топтыга схож с белыми мишками… но – бурый… Эх, в самом деле, зря я затеял все это с турниром, зря…

– Ладно, – прервала мои покаянные размышления Марьюшка, когда я уже решился плюнуть и оставить идею поучаствовать в настоящем турнире, – поговорю я с Топтыжкой. Может, он меня послушает.

Отодвинув меня в сторону, она толкнула дверь, и – о чудо! – та отворилась. Девушка скользнула в помещение. О чем она говорила с медведем, я не знаю, но очень скоро из избушки показалась грустная морда Топтыгина, который с протяжным вздохом подошел к упряжи и посмотрел на меня.

«Сатрап, душегуб, – говорили его умные глаза, – давай уже, делай свое грязное дело».

– Ты, это… – промямлил я, задетый за живое видом медведя, – Топтыгин, не торопись. Завтра все нацепим, а пока только короткая тренировка и подгонка упряжи… еще копье надо изготовить как-то… тоже проблема…

Эту проблему решил Илья, срубив и обтесав топором два нетолстых деревца. С помощью моих подсказок он придал заготовкам форму, наиболее приближенную к копейной. Ну, тех копий, что я видел в фильмах про рыцарские турниры.

– Это ничего, что они тяжеловаты, – успокоил меня Илья, взвесив копья. – Древесина сырая, так что пусть лучше будут толще положенного, чем сломаются.

Я примерил орудия будущих схваток и согласился: тяжеловаты. Любой другой, у кого нет моих сил, и поднять эти бревна не смог бы, не говоря уже о том, чтобы ими сражаться.

– Выглядят они как-то не очень, – с сомнением проговорил я, указывая на светлую древесину.

– Сажей натрем, маслица чуток добавим, и все будет нормально, – успокоил меня Илья. – Блестеть и смотреться будет так, словно не один год дерево полировали руками.

– Масла нет, – указал я на недочет в схеме апгрейда копий.

– А рыбий жир на что? Ничем не будет отличаться от масла…

Одно копье обзавелось стальным наконечником, с грехом пополам изготовленным из куска железяки, прикупленной у мастера в городе. У второго конец был тупой – чтобы вышибать противников из седел, не причиняя им вреда. С полчаса позанимался с ними, привыкая к тяжести и балансу. Потом подогнал сбрую на Топтыгина (вот тут пришлось помучаться; потому как, давая размеры мастеру, я делал это «на глазок») и пару раз прогалопировал на нем взад-вперед. Не конь, но терпимо… особенно если учесть тот факт, что наездник из меня никакой и на лошади.

Ночь мужчины, включая Топтыгина, проспали на свежем воздухе, предоставив избушку Марьюшке. Утром втроем отправились в город для участия в турнире. Втроем, так как Марьюшка отказалась. Решила остаться в избушке. На мои уговоры передумать отвечала твердым отказом. Пришлось – скрепя сердце – принять ее решение.

На медведя я уселся лишь неподалеку от городских ворот. А то вдруг стражникам покажется странным, что рыцарь своего, гхм, скакуна в поводу ведет? Хотя странными мы и так покажемся.

Так оно и оказалось – мое появление верхом на огромном медведе собрало толпу зевак, сопровождавшую меня до самой турнирной арены.

Арена или турнирная площадь меня не сильно впечатлила. Просто квадратная площадка примерно семьдесят на семьдесят метров. По сторонам деревянные щиты по грудь высокому человеку. За ними что-то вроде лестниц-этажерок, на которых сидят зрители. Неудобно им явно, но жажда зрелища заставляет терпеть. С двух сторон – большие галереи для местных очень важных персон. Для выхода на арену в ограждениях имелись широкие калитки, раскрываемые слугами.