Татьяна Патрикова - Тонкости эльфийской генеалогии

Что именно им запрещают? Учиться в университете вместе с другими. И все потому, что считается, будто представители этого вида разумных неспособны контролировать себя, когда находятся в переходном состоянии между своими мерцаниями. Так что Ир, как я его с некоторых пор стал называть, не просто тайно здесь учится, но уже закончил основной университетский курс, числится в аспирантуре и является бессменным секретарем нашего многоуважаемого ректора Карла Ви’Хольма. Вся беда в том, что мы с ним настолько закрутились со всеми этими событиями, начавшимися с примирения «колокольчиков» и закончившимися появлением в моем классе отца одной из студенток, которому кто-то донес, что его дочь провела ночь в компании темного эльфа, – что совсем забыли о Карле, который ни сном ни духом не ведал, как далеко мне удалось зайти в своей психологической помощи и чем аукнулось появление в моем классе Лукерьи. Благо удалось утихомирить воинственно настроенного папашу и тот забрал с собой обоих ребят – и Антилию и Карунда – для серьезного разговора. Собственно, на этом многообещающем событии мы и остановились. А теперь настало время продолжить рассказ.

Карл Ви’Хольм

Нельзя всего предусмотреть, даже с моим опытом. Произошло то, чего ни я, ни кто-то другой не могли предвидеть. Андрей не просто прижился у нас, но за те недели, которые продолжалась его плодотворная деятельность, развил такую активность, которую трудно себе вообразить. С ума сойти можно. Я не преувеличиваю. Беда лишь в том, что долгое время, как бы парадоксально ни звучало это определение применительно к последним трем неделям, я по недомыслию игнорировал тревожные звоночки, которых было предостаточно, и не посетил его так называемый классный час, чтобы самому все увидеть. Но нет. Я был слишком занят подготовкой к предстоящему родительскому дню и не подумал об этом. Конечно, меня тоже можно понять. Ведь каждый год этот день становится для всего университета подлинным испытанием. Поэтому мы с преподавателями и обслуживающим персоналом поспешно приводили себя в состояние повышенной боевой готовности и мне действительно было не до Андрея с его «колокольчиками». Но когда в понедельник утром ко мне заявился Лукерель Таинственный, отец одной из студенток Андрея, после обычного приветствия сел в кресло для посетителей, закинул ногу на ногу и в лоб поинтересовался, насколько, по моему мнению, семейству Визария будет выгоден брак его дочери с темным, я решил, что демоны подземного мира прорвались на поверхность и теперь мы с моим посетителем сходим с ума, захваченные в плен жуткой в своих проявлениях магией. Рискнул мысленно произнести магическую формулу, призванную определить, не одержим ли я на самом деле демоном.

Разумеется, я не был одержим. Виноват во всем оказался Андрей. Хотя… это не извиняет мальчишеского желания Лукереля подшутить надо мной. Похоже, он уже пообщался с психологом и догадался, что ректор не в курсе происходящего. Разумеется, я не мог ударить в грязь лицом перед нежданным посетителем. Поэтому сухо ответил, что выгод может быть больше, чем он думает. Достаточно только как следует все просчитать.

– О, не сомневаюсь, их очаровательная Владычица сделает это за меня, – пропел мне на это коварный родитель, так и не вышедший из подросткового возраста, и добавил словно между прочим: – Пока ты с психологом своим консультироваться будешь, я с дочкой поговорю и с этим ее Каром.

– Карунд и Антилия? – вырвалось у меня помимо воли.

Он широко улыбнулся:

– Конечно. Ты не знал?

Разумеется, не знал. Но отвечать на провокационный вопрос не стал. Просто молча дождался, когда родитель покинет мой кабинет. Эльф не стал с этим тянуть. Ушел. А я поспешил в класс «колокольчиков». Вот уж кто просто обязан быть в курсе всех дел, так это новый психолог, особенно если вспомнить, как ребята себя вели, когда мы с ними виделись в последний раз после выздоровления их классного руководителя. К слову, Андрей сейчас должен был быть с ними, у них же классный час.

Я многое пропустил. Не думал, что можно так широко развернуться за столь короткий промежуток времени. И все-таки нашему психологу удалось сделать это. Хотя чему удивляюсь? Если вспомнить, как тщательно я его выбирал… Знаю, в их мире есть поговорка: «Обжегшись на молоке, на воду дуть станешь». Я слишком долго обжигался. Андрей был моим последним шансом. И я ухватился за него. Оказалось, что не зря. Если вдуматься, было в моем везении нечто запредельное. Вот только в первый момент, когда вошел в классную комнату «колокольчиков», не сразу сумел понять, радоваться мне или пугаться.