Татьяна Патрикова - Тонкости эльфийской генеалогии

Андрей

Утро было незабываемым. Нет, пробуждение и завтрак прошли по стандартному сценарию, но стоило нам с Иром выбраться в класс… Да, похоже, вчера ребята сделали все, чтобы меня не беспокоить, но, как только увидели живым и даже посвежевшим, словно с цепи сорвались. Во всяком случае, так утверждал Ир, все же запихнувший в меня вместо утреннего чая ту хрень с непроизносимым названием, из которого я запомнил только мусь-мусь. Причем выпить заставил все и сразу.

Иля набросилась на меня с расспросами о самочувствии, Ника принялась петь дифирамбы Карлу, который с ней вчера так поговорил, что юная мерцающая уже и думать забыла о всех предыдущих коварных планах их тайного общества. Том изнывал и маялся тем, что не его очередь отправляться на гневотерапию. О чем речь? Да о том, что по вторникам у моих ребят стояло две пары Корешеля подряд. Вот только последнее время они спали и видели, как бы с них втихую слинять и всем собраться в зале для гневотерапии. Просто после занятий теперь далеко не всегда удавалось скучковаться по причине интенсивных тренировок, связанных с жаждой темных одержать реванш над светлыми. А те в свою очередь отчаянно не желали проигрывать и уступать пальму первенства.

Фа неожиданно объявил, что его отец с радостью встретится со мной в том харьюсском кафе, где «колокольчики» меня впервые выгуливали за пределами университета. Гарри замялась и сказала, что ее мама тоже. И тут же попросила не удивляться ее юности, так как драконы, что очевидно, стареют совсем не так, как люди или даже эльфы.

Дальше – больше. Машмул, все утро крутившийся возле меня, как та еще наседка, попытался ненавязчиво выяснить что-то насчет моих планов на его женушку. Когда я, устав от его постоянного мельтешения перед глазами, объявил, что особых планов у меня нет и единственно верной мне кажется следующая тактика – разбираться с проблемами по мере их поступления, тут же взвыл уже не Машмул, который, к слову, растерялся от моего ответа, а Алый. Даже за голову схватился и горестно вопросил, как я могу так легкомысленно относиться к чужим чувствам. На что Машка тут же рискнул у него уточнить, не о своих ли чувствах печется светлый. Получил ответ: да, о своих – и чуть прямо там не сел на пол.

А потом в класс ввалился Умка. Да не один, а с довеском. Мое счастье, что в тот момент я был еще не в курсе того, что светлая эльфийка, павой вошедшая в двери, это ни много ни мало декан факультета классической магии. Окинув нашу разношерстную компанию холодным взглядом, она обратилась ко мне. Гостью интересовало, правда ли Умка согласился работать на нас по собственному желанию, не принудили ли его мои «колокольчики». Вот это был удар под дых. Благо со мной рядом оказался Ир, которого, как я понял по глазам женщины, она точно не ожидала тут увидеть. Он и разрулил ситуацию, уточнил, кто мог сказать ей такую глупость и что послужило основанием для ее недоверия по отношению к собственному студенту, который, если верить взгляду переминающегося с ноги на ногу Умки, уже успел ей все уши прожужжать о том, что никто его не принуждает.

Женщину звали Микалая Эльфир Земная. Но представили мне ее только после того, как я громким шепотом поинтересовался у Ира, что это за барышня и с чем ее едят. После таких слов меня удостоили просто ледяным взглядом, но процедуру знакомства, которой спешно занялся Ир, декан, стоит отдать ей должное, выдержала с честью. Правда, растерялась, когда я подал ей руку. Но Том – вот неугомонная душа! – сразу же вякнул со своей задней парты, что с девушками вроде как за руку не здороваются. На что я ответил, что здороваюсь не с девушкой, а с суровым деканом. И добавил, что такого сурового мужика, как она, еще нужно поискать. Я в тот момент куражился, поэтому мысль о том, что сейчас меня будут убивать без суда и следствия, отрезвила слишком поздно. Но, как ни странно, женщина неожиданно улыбнулась. «А вы интересный…» – сказала она и вышла в коридор, оставив Умку таращиться на меня со священным ужасом в глазах.

Пришлось пожать плечами, сдать полуневменяемого гнома на попечение Иру, а самому снова сосредоточить внимание на «колокольчиках».

Классный час на этот раз оказался на удивление информативным. Я смог пообщаться с Томом, который наконец просветил меня на тему его отношений с отцом. Оказывается, Рутберг-старший считался сильнейшим человеческим магом своего поколения. Он жил и нес службу на восточной границе Федерации княжеств, то есть в непосредственной близости от пустыни Наби, откуда происходил Фа. Так вот, сам Дэниз Рутберг происходил из самородков, в свое время изучал магию исключительно в походных условиях, но так и не получил никакого классического образования, поэтому задался целью воплотить в сыне свои так и не сбывшиеся когда-то мечты. Да, он был самым мощным магом-стихийником, но никакого диплома так и не получил. Да и зачем диплом боевому магу, как любил, по словам Тома, говаривать его папаша. Но сына Рутберг-старший отправил учиться с жесточайшим наказом не посрамить честь семьи. И вести себя прилично. Вот из-за этих понятий о приличиях у них и нашла коса на камень. Тому претило желание отца казаться лучше, чем он был на самом деле. Претило делать так, как хотелось Рутбергу-старшему. С одной стороны, проблема выеденного яйца не стоила, но все мы знаем вечную историю отцов и детей, не так ли? Собственно, с этим мне и предстояло разобраться. Я очень надеялся, что смогу побеседовать с Дэнизом уже в эти выходные.