Николай Степанов - Из чужого мира

– А… Виктор? – Я вдруг вспомнил о погибшем.

Мама печально покачала головой:

– Похоронили вчера.

– Мне нужно сходить к нему на могилу.

– Завтра съездим, сынок.

Мы помолчали пару минут.

– Никто не скажет, который час?

– Полвторого, – ответила Анфиса. – Хочешь пообедать?

– Чуть позже. У Семена как самочувствие?

– Еще вчера в себя пришел. Вечером с Людмилой и Наташей должны заглянуть в гости.

– Как больной? – в комнату вошла Зау.

– Я здоровый.

– Здоровяк у нас Илья, а ты по сравнению с ним анорексик.

– Не буду спорить. – Я поднял обе руки вверх.

Зайцев рассказывал, что существует некая точка во времени, когда обе ветви прошлого окончательно приходят в равновесие, после чего события как бы идут своим чередом. И мне очень хотелось выяснить…

– Все утряслось, – ответила на незаданный вопрос Уточкина. – Час, когда ты начал возвращаться в прошлое, миновал. Теперь можно спокойно жить настоящим.

– Вы тоже научились читать мысли?

– Нет, я специально пришла для того, чтобы сообщить тебе эту новость.

– Фу-у-ух, – облегченно вздохнул я.

– Так, девушки, хватит мучить пациента. Предлагаю более интересное занятие. И тебе, подруга, и Ринге стоит немного приодеться. А то у нас званый ужин на носу, а в доме ни крошки хлеба, да и вы у меня не при параде. Даю десять минут на сборы.

Все дамы, за исключением Анфисы, вмиг покинули комнату. Мелехова присела на кровать рядом:

– Еще немного поспишь?

– Нет, надо вставать. Зайцев меня на целый день опередил, а ему наверняка было ничуть не легче.

– Погоди, – остановила она мой порыв. – Теперь объясни: я совсем тупая или мне только так кажется?

– Ну и вопросик! С чего вдруг?

– Просто слушаю вас и чувствую себя полной идиоткой. Что еще за возвращение во времени?

– Как, тебе ничего не рассказали?

– А с чего бы я тогда спрашивала?

– Ладно, пойдем обедать, заодно и послушаешь мои сказки.

Она оказалась на редкость внимательной слушательницей, практически не перебивала. Хотя, зная темперамент гарной дивчины, я ожидал совершенно иной реакции. Когда моя история подошла к самому трагическому моменту, Анфиса все-таки не сдержалась:

– Так меня что, убили?

– В той ветви времени нас всех ждала подобная участь. Анисим одних заставил проглотить таблетки, других забрал с собой. Ему оставалось полшага, и людские ресурсы Земли отправились бы воевать за интересы Зира.

– Разве такое возможно? Нас не заставить…

– Существует много способов подчинить волю человека. Например, гипноз. Причем это еще не самый мощный инструмент, который имеется в арсенале чужаков.

– Выходит, мы действительно спасали наш мир от уничтожения?

– Можно и так сказать.

– Круто! А зачем ты попросил Наташу сохранить вот это? – Она кивнула в сторону окна. – Наступив на осколок, я даже сознание потеряла от боли. Представляешь, если бы стекло в ране осталось?

Зеленая «корона» лежала на подоконнике. В сознании вновь возник образ Виктора. Мужчина в тот день выглядел рассеянным. Он постоянно что-то прокручивал в голове. Неужели прогнозы будущего? И выбрал тот, в котором его самого нет?

– Это подарок, – с грустью произнес я.

– От кого кому?

– Мне от Виктора. Это он сумел отвести от тебя пулю.

– Как?

– Понимаешь, тебя убили на том же месте, где ты повредила ногу. Если бы Виктор не обронил там осколок…

– Я бы все равно упала, но от пули? – догадалась Мелехова.

– Наверное.

– Ни фига себе! – Анфиса подошла к окну и взяла в руки необычный подарок. – Выходит, я обязана жизнью…

– Зеленой короне, – ответил я.

– Действительно, похоже. – Девушка аккуратно положила осколок на место. – Я завтра тоже поеду с вами на кладбище.

Вечером в квартире Виктора собрались все, даже Степаныч вырвался с работы. Благодаря показаниям Курносова, майор сумел выбить ордер на арест Полководца и перехватить сотню таблеток до того, как они разлетелись по наркоманам.

Прилетел из Сибири Александр Иноземцев, еще один участник эксперимента, в котором были задействованы Семен и Илья. Сибиряк отличался крепким телосложением и был немногословен.

Мы сели в гостиной за большим столом.

Как все-таки приятно находиться в кругу семьи и хороших людей. Никогда еще не чувствовал столько душевного тепла. И только теперь я в полной мере ощутил, что этот мир действительно мой. Да и как может быть иначе? Теперь здесь мама и сестра, где-то еще живет бабушка. У меня появились настоящие друзья, девушка…