Евгений Новиков - Снежный мальчик

– У, какие большие глазки у вашего мальчика! – сказала пожилая женщина, заглянув в коляску.

– У-у! – передразнила ее обезьяна и страшно выпучила глаза.

Ребенок раскрыл рот и заплакал. Его мать с гневом глянула на женщину, будто это она, а не обезьяна, испугала младенца, и сунула ему в рот соску.

Пекмата шла по улице, где должна была располагаться школа. Однако на ее месте Ром увидел железный, размерами не уступивший бы школе утюг, который был прибит к земле гвоздем невероятных размеров.

"Интересно, как теперь выглядит мой дом?" – едва мальчик успел подумать об этом, как Пекмата свернула на улицу, где он прежде жил. Он почувствовал, что это та самая, его улица, но в то же время обнаружил, что она совсем другая. С другими домами, двориками и деревьями, и даже небо над ней было другое – настолько низкое, что в нем отражалась асфальтовая дорога, полная кривых луж. И только детская площадка с покосившимся деревянным грибом у песочницы осталась такой же, как прежде.

На том месте, где стоял дом мальчика, высилось сложенное из больших камней строение с башенкой. Ром соскочил со спины Пекматы и подошел к двери, которая, всхлипнув, сама собой открылась перед ним. Мальчик вошел внутрь. Как потом ни старался он вспомнить, что видел и что происходило за всхлипнувшей дверью, как ни тряс головой в намерении взбудоражить память, ничего кроме круглой башенки, где из мерно качавшегося колокола звучали какие-то непонятные голоса, не вспоминалось. Несколько раз он входил в свой дом, но всякий раз странным образом оказывался на спине Пекматы и при этом ничего не мог вспомнить кроме круглой башенки и загадочного колокола. Ром пробовал расспрашивать Пекмату, но та, словно воды в рот набрала. А крокодильчик, обычно весьма болтливый, прикинулся спящим. На шее его висела табличка: "Не спал пять суток. Убедительно прошу не тревожить."

– Он не спал пять суток! – сказал Прибамба озабоченным шепотом и, бесцеремонно ткнув пальцем в табличку, воскликнул. – Подумать только – пять суток! Остается надеяться, что хотя бы четверо-то суток ему удалось поспать!

– Убедительно просит не беспокоить! – рявкнул Прибамбасс. – Ти-и-хо! Всем молчать!

"Ладно, я вам это еще припомню!" – решил Ром и направился к дому бывшего своего друга Мегабайта, который больше всех смеялся, когда Алина бросила в лицо Рома жука.

Дом Мегабайта совершенно не изменился. Недобро ухмыльнувшись, Ром прошел в его комнату и плюхнулся на кровать. Мегабайт, по обыкновению своему сидевший у компьютера, недоуменно покосился на скрипнувшую кровать и шмыгнул носом. Ром хищно облизнулся и посмотрел на экран монитора, где немедленно возникли Прибамба и Прибамбасс в боевых индейских нарядах. Они держали на плечах жердь, к которой был привязан весьма упитанный и совершенно голый мальчик.

– Ой, что это? – воскликнул Мегабайт и округлил глаза.

"Индейцы намереваются изжарить на костре пойманного ими Мегабайта" появилась на экране надпись.

Мегабайт быстро застучал клавишами компьютера, и на экране появилась новая надпись: "Несомненно, индейцы осуществят свое намерение. Их слова и намерения всегда тверды!"

– Ой! – сказал Мегабайт и тупо уставился на экран, где Прибамба и Прибамбасс установили на рогулины жердь, с привязанной к ней тушкой и стали разводить под ней костер. Невесть откуда появилась большая охапка хвороста. Прибамба уселся на нее и с важностью закурил трубку.

Мегабайт вскочил и, опрокинув стул, попятился назад, а потом отважно бросился к компьютеру и выключил его. На индейцев это, однако, не произвело никакого впечатления – они как ни в чем ни бывало продолжали свои занятия: толстый покуривал, а тонкий раздувал огонь костра.

Мегабайт выдернул штепсель из розетки, глянул на экран и отпрянул к двери. С минуту он стоял, открывая и закрывая рот, и смотрел, как занимается костер, а привязанный к жерди мальчишка плачет и извивается.

Ром сидел на кровати и неотрывным хищным взглядом смотрел на бывшего друга. На столике возле кровати тикали часы. Ром взял их. Мегабайт тупо уставился на часы, которые медленно поплыли по воздуху и вдруг застыли в метре от пола.

– Мама! – сиплым голосом крикнул Мегабайт.

Ром почувствовал, как внутри часов что-то быстро-быстро застучало, будто сердце пойманной птички.

Часы качнулись в воздухе и вернулись на прежнее место. Но тут же со столика приподнялась тарелка и, мгновенно перелетев комнату, угодила прямо в экран компьютера. Экран брызнул орлиными перьями.