Сергей Зверев - Другие

– Любовь? – подсказал Ермолович.

– Да, это любовь, – согласился Пловцов.

– Наш пострел везде поспел, – с досадой произнес Стольников. – Она идет с нами.

Ольга подошла к Ключникову, и тот, сделав шаг навстречу, прижал ее к себе.

– Глазам не верю, – прошептал он.

– А я – верю, – ответила она.

– Ты имеешь хотя бы отдаленное представление о том мире, в который мы возвращаемся?

– А ты ей для чего? – спросил Стольников, и бойцы вразнобой и скабрезно хохотнули.

– Заткнитесь, – посоветовал Ключ.

– У нас мало времени, мало сил, – Саша скинул с плеч тяжелый баул и туго перемотал тряпкой навигатор. – Нам нужно снова нырнуть в тоннель и оказаться в лабиринте. Но существует проблема. Навигатор работает в коридорах Алхоева и Костычева, а об этой дороге они не знали. Как поведет себя прибор, мне неизвестно.

– А зачем вам я, спрашивается?

Все посмотрели на Шурика, присутствие которого в группе было почти незаметным. Оказавшись в эпицентре войны, недавний выпускник космического вуза был потрясен. Стольников смотрел на него всю дорогу и понимал, что если не удастся вернуться быстро, если группа заплутает под землей, Шурик окажется обузой и источником паники. Поэтому эти слова он, как и все, встретил с удивлением.

– А зачем нам ты, спрашивается? – трогая поврежденное плечо, уточнил капитан.

– Да, – подхватывая, встрял Жулин. – Зачем ты нам?

– На кой черт ты нам нужен? – произнес Ключников.

– Да пошел ты к черту! – воскликнул, подхватывая, Айдаров.

– Заткнитесь! – рявкнул Шурик. – Заткнитесь все! Я – лейтенант российской армии! Морду набью!

– У-у-у… – протянул восхищенно Крикунов. – Вот это по-нашему.

Все расхохотались.

– Ну, так скоро увидим, на что ты способен, – сказал Стольников, с иронией посмотрев на Ждана, и первым спрыгнул в холодную воду.

Она обожгла его и отрезвила…

Когда вытянули Маслова, оставалось дождаться Айдарова. Но вскоре появился и он. Фонарей не было, но свет из тоннеля еще позволял видеть друг друга. Пока Ждан разбирался с прибором, Саша подошел к баулу и поставил на него ногу.

– Здесь то, что позволит вам оторваться от привычной жизни и исчезнуть для знакомых навсегда. Вы должны сменить фамилии и не появляться по адресам, где бывали ранее. Приказать потеряться для родных я вам не могу, но помните, что никто из вас сейчас не имеет права говорить о своих планах. Никто из вас не должен знать, куда уедет и чем займется каждый из нас. Сообщение о своих намерениях в этом лабиринте является смертным приговором тому, кто это сделал. До конца ваших дней вас будут преследовать спецслужбы страны, – помолчав, Стольников добавил: – Когда мы разойдемся в разные стороны, единственное, о чем я вас прошу…

– О чем? – взволнованный этими словами командира, машинально бросил Мамаев.

– Каждый четверг вы должны покупать газету «Доска объявлений». Если среди объявлений юридических услуг вы увидите объявление: «ООО Стольников» требуется юрист, зарплата невысокая», знайте, что мне нужна ваша помощь. После этого вам останется только купить билет до Москвы и подняться на второй этаж ЦУМа. После появления объявления я буду ждать вас там в течение трех дней с одиннадцати до двенадцати часов. Это все. А сейчас лейтенант Ждан нас выведет на свежий воздух.

Послышался короткий стон, и Ермолович бросился к Маслову.

– Масло! Масло! Ты глаза открыл! – Ермолович рассмеялся. – Он пришел в себя, разведка!

Стольников упал перед ним на колени и схватил лицо бойца руками.

– Дорогой мой! Сукин ты сын! Ты очухался?!

– Командир… – прошептал Маслов. – Пить…

Зачерпнув кепкой воды из тоннеля, Пловцов помог бойцу напиться.

– Мы не сгорели? – прошептал Маслов.

– Где не сгорели, старик? – спросил Стольников.

– Вертолет упал… Я помню, все горело кругом.

Некоторое время в лабиринте стояла оглушительная тишина.

– Масло, – пробормотал, наконец, капитан. – Чур, не я буду тебе рассказывать…

В лабиринте раздался оглушительный хохот.

– Выберемся мы или нет, я хочу, чтобы вы знали главное…

Саша поднялся и отошел от баула.

– Вы все – герои. И я горжусь, что служил с вами. Чтобы ни случилось со мной после, до конца дней я буду помнить о вас и любить. Всех. Каждого. Нам пора.

Саша подхватил кейс и направился в уборную. Оказавшись в туалете, он машинально осмотрелся. Трое у писсуаров, двое в кабинках. Этой публике сейчас не до его манипуляций. Притворив за собой дверь свободной кабинки, он поставил на стульчак кейс, осторожно открыл его и еще раз осмотрел содержимое. Керий. Зубов похлопотал – на границе его выпустят без проблем. И без проблем его встретят в Германии. Кейс прокатится мимо монитора сотрудника таможни, мимо ФСБ, люди, видящие содержимое чемодана, даже бровью не поведут. Все документы в порядке. Вынув «вальтер», Саша защелкнул замки чемодана. Приподнял крышку сливного бачка и опустил в него пистолет. «Вальтер», выпустив с десяток пузырей, замер на дне.