Сергей Зверев - Другие

Очнулся он уже на берегу. Лежа на спине, с трудом разомкнул тяжелые, словно свинцом налитые веки. Над ним, загораживая солнечный свет, стоял Стольников. С мокрых волос и одежды капитана вода капала прямо на лицо Николая.

– Кому суждено помереть на лесоповале, тому не суждено утонуть, Колян, – услышал Николай.

Потом говорящий отошел в сторону, и Николай снова увидел висящий прямо над ним черный диск солнца.

– Поднимите этого мерзавца, – приказал Стольников. – Мне нужна информация.

Яшин с радостью бросился выполнять поручение. Он, справедливости ради сказать, все делал с радостью. И отход группы под Самашками с радостью прикрывал, и с радостью первым при зачистках в дом входил, и с радостью информацию добывал.

– Коля, Коля, Николай, сиди дома, не гуляй! – присел перед привязанным к дереву подручным Трофима Стольников. – Тебе мама не пела эту песенку?

Тот набрал слюны, чтобы плюнуть в лицо капитану, но хлопок по уху заставил его выплюнуть ее себе на брюки.

– Куда ты шел? – спросил Саша.

– Иди ты!..

– Невежливо. Еще раз спрошу: куда ты шел?

– Сдохнете здесь!.. Все!..

– Спрошу в третий раз и последний. После этого ты почувствуешь разницу между плохим разговором и доброжелательным. Куда ты шел?

Николай попытался достать Стольникова ногой, но тот опередил и ударил человека Трофима в пах рукой. И тут же, вынув из набедренной кобуры «стечкина», ударил пленника стволом по носу. Перегородка хряснула, из ноздрей хлынула кровь.

– Я хочу, чтобы ты понял. Здесь идет война. Поэтому кормить тебя и поить я не буду. Я буду бить, пока ты не заговоришь. А потом, когда получу информацию и пойму, что ты к передвижению не пригоден, пристрелю. Так что тебе, пока ты еще не помят, лучше начать говорить. Итак: куда ты шел?

Размахнувшись, Стольников еще раз ударил по сломанному носу стволом пистолета. На этот раз сильно. Голова Николая дернулась, как после удара током, кровь веером брызнула в стороны. Шурик смотрел на происходящее круглыми от изумления глазами так, будто не верил им.

– Куда ты шел? – И капитан снова поднял руку.

Николай поднял на него мутные глаза и стал шумно дышать.

– Послушай, – Саша присел перед предателем на землю. – Я хочу, чтобы ты понял… Мои друзья в беде. Люди, которые мне верят и которые меня ждут. Если бы не ты, мерзавец, им не было бы нужды оставлять крепость. Так что ты мой враг. За одну только каплю крови любого своего бойца я могу убить, не раздумывая. А там на кону жизни. Представляешь, что я с тобой сделаю, если ты не заговоришь? Тебе это нужно?

– Вас всех надо было убить… сразу, как вы появились. Я говорил Трофиму, но он меня не послушал!..

Стольников решительно поднялся, и бойцы, зная, что за этим последует, отошли подальше.

– Товарищ капитан!..

Стольников удивленно обернулся. Перед ним стоял Шурик.

– Разрешите мне?

– Что тебе?

– Попробовать?

– Что попробовать? Я собирался сломать ему ключицу. Хочешь сделать это за меня?

– Нет!.. – Шурик замялся. – Он не виноват, он просто не знает, что существует другая жизнь, лучшая… Он предал, потому что не знает других отношений…

– Мы сейчас с тобой что, пьем чай в учительской? – изумился Стольников.

– Он все равно не заговорит, он так воспитан!

– Правда? – вскричал Стольников. Выхватив нож, он насквозь пронзил им плечо Николая. Подтянув побледневшего лейтенанта к себе, Саша схватил его за шиворот.

Ждан отпрянул.

– Ты на войне! Мне все равно, как он воспитан! – под крик Николая, заорал Стольников. – Жаль, что мне приходится объяснять тебе это сейчас, когда умирают мои, а значит, и твои боевые товарищи! А это – предатель! Племени своего! Русской крови – предатель! Он шел к Алхоеву, чтобы в стане моего, а значит, и твоего врага спасти свою шкуру от горожан, которых предал! Но я думаю, я уверен, что он шел не к бункеру, я знаю дорогу к нему! Он шел севернее! Значит, шел туда, где находится враг, который нападет на нас с одной-единственной целью – убить нас! Мы – дичь Алхоева, и этот подонок – орудие в его руках! – Саша оттолкнул лейтенанта от себя и провернул нож в плече Николая. – А потому он скажет мне, куда шел, или я буду резать его, пока он не отдаст концы! Это понятно, лейтенант?!

Шурика стало рвать. Его выворачивало наизнанку, едва он вспоминал запах крови и блеск окровавленного лезвия в человеческом теле. К лейтенанту подошел Яшин и протянул ему кусок бинта.

– Здесь война, товарищ лейтенант. И если вы не научитесь воевать, умрете.