Юрий Валин - «Мы одной крови». Десант из будущего

— Зрел на конюшне панику, — доложил Торчок.

— Да, моральный урон тоже нужно учитывать, — согласился майор. — Что имеем по нашей части?

Он пожертвовал из своей ценной папки листок с каким-то рукописным списком — на чистой стороне набросали план «жилой» части аэродрома и схему постов. Женька отметил на плане три «своих» зенитки, предположительный подъезд к ГСМ и сел в сторонке. Самочувствие было так себе — ощутимо мутило и хотелось лечь. Рядом присела Шведова, подсунула пузырек:

— Нюхни.

Женька дохнул нашатырной гадости, замотал головой:

— Убери его к черту!

Командиры, колдующие над планом, обернулись:

— Евгений, чего орем?

— Контузило лейтенанта слегка, — объяснила Шведова.

— Дома отдохнет. Трофимов, готовь радиограмму на вызов второго отделения концерта. И поработаем, наконец…

Дали полежать. Женька вяло наблюдал дискуссию — старшина не хотела отдавать винтовку. Попутный удивлялся:

— Нет, откуда такие мелкособственнические инстинкты? Ты сознательная комсомолка, Шведова, а вовсе даже не снайпер. Нет, ты в это стеклышко вообще когда-нибудь смотрела? Нет? А я с детства рогатками увлекался. Возьми автомат и успокойся. И вот план изучи внимательно. Вы в резервной группе прикрытия, должны соображать…

Женька прикрыл глаза. Голова слегка кружилась. Опять идти. Фу, паршиво как…

Свернули рацию.

— Не спать, комары зажрут, — призвал майор.

Женька принялся подниматься. Марина сидела, завороженно в бумажку уставясь. Не в план операции, а строчки на обороте.

— Эй, Марина Дмитриевна, такие документы традиционно по прочтении полагается съесть. Или хотя бы сжечь, — ухмылялся Попутный.

Старшина машинально протянула ему листок, и майор чиркнул спичкой:

— Служебная информация, товарищ Шведова. Не шибко секретная, но служебная. Лучше забудьте. Если получится.

Марина кивнула и повесила на шею автомат.

Двинулись. Время поджимало — через час вернутся самолеты. Ночь белая, авиационная…

23–24 июня

Олонецкое направление

К 2 часам ночи наши танки с десантом прорываются в Филипповскую и Попово. Удается пробиться в северную часть Карельской. Перехвачена дорога Карельская — Самбатукса. Форсирована река Янгера. Финны яростно контратакуют. К 18 часам наши САУ и пехота, пройдя минные поля, готовятся атаковать Самбатуксу. Попытка фронтальной атаки с ходу не удалась. От контратак наши части несут тяжелые потери.

Тулоксинский плацдарм. Обстановка стабилизировалась. Атаки финнов, пусть и ожесточенные, успеха не имели. Канонерки, поддерживая десантные подразделения, подходили ближе к берегу, и огонь их артиллерии был действенен. Авиация работала усердно, порой даже чересчур — в первый день штурмовики несколько раз атаковали собственный передний край и даже обстреляли свой корабль.

За сутки было сделано 347 самолето-вылетов.

В течение дня было принято решение о дополнительной высадке на плацдарм 3-й морской стрелковой бригады. 70-я бригада нуждалась в поддержке — давление отходящих с юга и перебрасываемых с севера сил противника нарастало. Но прогноз погоды был неутешительным: ожидался шторм, низкая облачность, дождь.

Лес (1,5 км южнее деревни Нурмолицы)

22.17

Штурмовать аэродром силами одного профессионала, усиленного кабинетным шпионом и четверкой иных «ремб», задача неординарная, и если честно, обреченная на неудачу. Но штурмовать, жечь и взрывать, задача не ставилась. Задача — изъять человека. Знающего и нужного. Еще лучше двух. Тут уже есть некоторые шансы…

Мысль была, конечно, утешительная, но не бодрящая. Мутило рядового Землякова. Не очень сильно, но изматывающе.

Шведова и Леха вновь оставались в тыловой группе связи и контроля. С категорическим указанием в возню не вмешиваться, по окончании мероприятия дать радиограмму. В случае успеха радировать «007», в противоположном — «200».

— Раз всем все ясно, разбегаемся по шухерам, — объявил Попутный. — Но! Как старший по званию и вообще человек пожилой и опытный, вижу повод сказать пару громких слов. Поскольку политически безграмотен и беспартиен, слова будут личные и глубоко безыдейные. Начнем по старшинству. Валера, я тебя искренне прошу не зарываться. Поумерь свою удаль балтийскую. За тобой взвода спецназеров нет, мы все немножко иначе привыкли работать.

— Помню, — Коваленко изнывал, стараясь ни на кого не смотреть.