Дмитрий Щёкин - Страна городов

— Ну что, доигрался? — спросил я кота.

— Мряяяяя-ууу… — невнятно ответил любитель свежей мамонтятины.

— И кто тебя отоварил, радость моя треногая? Ты теперь на табурет без ножки похож… — заговаривая хищнику зубы, я придвигался осторожно к нему, держа наготове выпрошенные – не смейтесь, действительно выпрошенные у жадин-гномов длинногубые пассатижи. Они свой инструмент хранили под крепким спудом, и выпросить что-либо у них – задача сложности невероятной. Для любого, причем. Еремина, чтобы приструнить эту банду не было, а время было дорого, пришлось договариваться с Доком. Кургузый кот, напоминавший, если бы не длинные, как у моржа клыки, этакую рысь-переростка, смотрел на меня с изрядным недоверием. Рана была отвратительной, и началось нагноение вокруг. Посылая волну благожелательности и желания помочь с уверенностью в скором избавлении его от боли, я подтянулся к зверю еще ближе, осторожно ухватил пассатижами древко, и выдернул из гноящегося струпа древко. Все-таки, качественные стрелы делали древние – каменный наконечник вышел из раны вместе с древком, а вслед хлынула дурнопахнущая струя гноя. Тигр взвыл, но, почуяв мгновенное облегчение, устроился удобнее на здоровом боку, давая мне доступ к ране. Я аккуратно иссек края раны острым бронзовым ножом из набора хирурга – мы до сих пор использовали бронзу в скальпелях, с серебряным анодированием, ввиду легкости заточки, и продезинфицировал. Бек, испытующе посмотрев на меня, на пациента, вдруг сделал неожиданное – подошел к коту и стал старательно зализывать ему рану. Может быть, в незапамятные времена эти хищники жили в некоем симбиозе, и собака даже лечила вот так своего большого приятеля? Кто знает… После «лизательной» части операции, я посыпал рану антисептической смесью из плесневых грибов и прилепил на рану, осторожно удалив волосы вокруг раны ножницами пластырь на смолу. Зверь принимал заботу о себе с достоинством. Когда все было закончено, я поднялся, а Бек отошел, стал хватать снег, и выплевывать его, полоща пасть от гноя. Тигр встал, поглядел на свою рану, на меня, и… Меня накрыла теплая волна благодарной эмоции. Не ожидал такой силы эмоциональной благодарности. Звери прайда подошли ко мне и сели рядом с вожаком. Стая сидела и смотрела мне в глаза. И я решился – как мог, образами дружелюбия, добрососедства и обещания хорошей охоты в месте пригласил их к нам жить… Не пожалеть бы – кормить этакую ораву… И… стая поднялась, и последовала за мной! Вот уж чего не ожидал…

Махайродов поселили в закутке на острове, не таком и маленьком, отгороженном, и обозначенном, но незапертом – скорее, ограда была необходима, чтобы гордых зверей никто не беспокоил. Я удивлялся впоследствии – как привыкли быстро друг к другу звери и люди.

«Сбылась мечта идиота» – Клавдия получила-таки своего пекинеса… Пока что она была сильно занята обустройством своего жилища. Вернется – вот «обрадуется….»

А в вольеру тигров постепенно зачастили обитатели детского садика, во главе с Гаврилкой. Звери не проявляли не агрессии, ни недовольства. Ребятня особенно подружилась с подросшими котятами, что уже были повыше хаски. Захаживали к вольере и наши собаки, но на территорию был допущен только Бек. Часто можно было видеть, как они с вожаком, лежат рядом, изредка переглядываясь, как будто ведут безмолвный разговор о насущных делах по управлению беспокойной стаей. К зиме вожак, которого я не мудрствуя, окрестил Родом, стал часто появляться на площадке перед общими домами, и даже – заходить в Дом Советов, который мы решили разместить на месте первого жилища, потом оставили вначале как был, уйдя на житье в новые дома, а потом даже подняли потолок и поставили нечто вроде скамей – для удобства собирающихся. В дом могло войти значительно больше сотни человек, и он часто использовался в плохую погоду для концертов – если на свежем воздухе было некомфортно. Я использовал дом как рабочий кабинет, и естественно – читал лекции нашим мониторам, на предмет новых уроков для их подопечных. Теперь часто у моих ног располагались с комфортом Род и Бек, пользуясь правом эксклюзивного входа в помещение. Остальное зверье, его естественно было лишено. Только имя «Род» получилось, как бы это сказать, «официальным». Как-то так получилось, что котейко стал с удовольствием отзываться на имя «Мурзик» и его вариации.

Для семейки построили и серьезный навес с лежаками, не продуваемый ветрами. В природе смилодоны часто использовали подобные пещеры для жилья, устраиваясь также и под обрывами, и скальными навесами. Это жилье с удовольствием было использовано сразу, наверное принято за этакую пещеру. Плевать, что ее сделали двуногие – главное удобно.