Андрей Круз - Возле Тьмы. Чужой

– Без прикрытия летим?

– Без, – по-простому ответил он. – В случае необходимости вышлют второй вертолет. Если со связи пропадем и вовремя не вернемся. Ресурс техники надо беречь.

– Я понял.

– Самолет будет летать над нами, контролировать подступы, – решил все же успокоить меня Мартенсен. – И постоянно связь держать.

Мне подумалось, что в окружающих лесах от самолета укрыться несложно, но вслух уже говорить этого не стал – все равно ничего не изменишь. К тому же лес там не сплошной, так что такая предосторожность может сработать.

Заныли стартеры, засвистела турбина, винт над головой начал быстро раскручиваться. Затем машина плавно оторвалась от земли, наклонилась на нос и пошла вперед, быстро набирая высоту. Заросшая сухой травой земля ушла вниз, потом как-то перекосилась, когда вертолет ложился на курс, и понеслась под нами назад, словно кто-то скатерть со стола тащил. Замелькали маленькие домики, вольно выстроившиеся вдоль грунтовок, лоскутки полей, на которых уже работали, зазмеилась узкая речка, почти укрытая кустарником в низинке, потом промелькнуло большое ранчо.

Кроме нас троих, считая Мартенсена, Джо и меня, в кабине сидело пятеро бойцов – три автоматчика, пулеметчик и связист. Вид у всех был спокойный.

– Долго лететь? – спросил я у Мартенсена.

– Скоро будем, минут пятнадцать, не больше, – ответил он. – Ты же там был.

– Так мы что туда, что оттуда таким кружным путем добирались! Даже пешком шли.

– А, да, верно. Нет, здесь очень близко, отчего и суета такая. Нам большая банда под боком совсем не нужна.

– Надо перекрыть подходы.

– Легко сказать, – кривовато усмехнулся он. – Дорог много. При желании и с правильными машинами можно и без дорог проехать. Не везде, но можно. А нас мало.

– В Канзасе наладили постоянное воздушное патрулирование. Очень помогало.

– Нам тоже надо, но у нас пилотов почти нет. На вертолеты всего два экипажа. Обучаем еще два, но им пока до совершенства далеко.

– Легкие самолеты, на них проще всего. В Коди весь аэродром цел.

– Цел, но не успеваем. На самолеты у нас тоже всего пять человек, и работы у них выше головы.

– Могу помочь, если надо. На чем-то простеньком я летаю, – попробовал я закинуть соблазнительную для меня же идею.

Мартенсен спорить не стал, сказал лишь:

– Если соберемся туда – я тебя позову.

– Вы бы быстрее собрались, а то я уеду скоро.

– Поговорим когда вернемся.

Ну вот, похоже, что я поеду за самолетом. Как-то я хочу самолет – очень мне понравилось на нем пересекать Америку. Ни банд на дорогах, ни даже потери времени. Нужен самолет: там для меня наверняка что-то найдется.

Равнины закончились, вертолет несся над зеленым бугристым одеялом Национального леса Бигхорн, покрывшего склоны одноименного хребта. Это по нему мы вчера бегали, разве что не здесь, а дальше к северу. А лес большой, потеряться в таком проще простого. К тому же он горный, то есть выдержать направление почти невозможно, распадки и склоны уведут туда, куда ты и не собирался.

Когда горы вновь перешли в равнину, вертолет сбросил высоту до сотни, наверное, метров. Бортстрелки явно подобрались, уселись поудобней за своими «газонокосилками», из чего я сделал вывод, что мы приближаемся к месту. Бойцы рядом со мной тоже уже не выглядели расслабленными.

Машина совсем прижалась к земле, затем чуть зависла и мягко опустилась прямо посреди асфальтовой ленты шоссе. Винты еще продолжали вращаться, гоняя ветер и пыль, но мы уже выпрыгнули, отбежали от вертолета и упали на землю, образуя оборонительный периметр.

Но ничего не случилось. В нас не стреляли, нас не атаковали ни люди, ни твари. Мотель выглядел опустевшим. Ни машин, ни людей. Прохладный ветер задувал под куртку.

– У пруда! – вдруг сказал Мартенсен, опуская бинокль. – Вижу остатки цирка. Похоже, Брэда мы нашли.

– Цирка? – не понял я.

– Правее, ограда, у самого пруда, – показал направление командир группы.

Я посмотрел в прицел.

– Цирк?

– У нас это так называют, – тихо сказал Джо. – Это когда вся толпа психов с Синдромом разом «напряжение сбрасывает». Коллективная терапия, так сказать.

К жердям ограды были привязаны трупы. Что с ними делали, не понять было даже в пятнадцатикратный прицел. Там вообще ничего было не понять – так, туши, куски мяса, покрытые запекшейся кровью. И жерди ограды в крови, и земля под ними кровью же пропитана. Даже не верится, что в человеке вообще может быть столько крови.